Низкий глухой стон оторвал Пастыря от размышлений. В углу,
полном теней, шевельнулось тело огромного зверя. Мужчина тут же
вскочил и приблизился к нему. Возложил обе руки на лобастую голову
и заглянул в исходящие гноем глаза.
— Тихо, Снежок, тихо. — зашептал он голосом полным нежности. —
Сейчас станет полегче, мой хороший. Сейчас будет легко и боль
уйдет. Тихо-тихо-тихо…
Руки гладили голову зверя, губы шептали увещевания и вскоре
чудовищное создание стало затихать. Дыхание его хоть и осталось
хриплым, выровнялось.
— Ну вот видишь, Снежок, видишь? Я же говорил? Говорил. Уже
полегче стало, мой хороший? Да, молодец! Ты храбрец у меня,
настоящий храбрец! Засыпай. Засыпай, тебе уже недолго осталось
терпеть. Денька два еще и будешь резвиться, как котенок.
Имея хорошее воображение, в звере действительно можно было
разглядеть что-то кошачье. При этом ни на льва, ни на тигра, он не
походил, хотя размерами превосходил обоих. Треугольный череп,
скорее всего принадлежал тигру, как и тело. Только вот шерсти у
него не было, с ног до головы кожу животного покрывало крепкая
чешуя, то ли рыбья, то ли змеиная. Часть чешуек вдоль хребта сейчас
отсутствовали, вырванные с мясом.
Могучие лапы дернулись, выпуская из подушечек острые когти,
размером с палец мужчины. Но Пастырь даже не вздрогнул. Он смотрел
в глубинную суть зверя и видел не чудовище, способное оставить
заикой закаленного войной ветерана, а несчастное животное.
Измененное дарами боро-джан, почти разумное. Страдающее и
нуждающееся в помощи. Которую только он и мог оказать. Ведь именно
в этом и было его предназначение.
— Спи, малыш. Скоро твоя помощь мне очень понадобиться.
Новосибирск. Микрорайон Кольцово.
27 мая.
Идея собрать съезд новосибирских кланов провалилась сразу же.
Как говорится, надежды юношей питают. Но мне это можно простить, я
в политических танцах ничего не понимал. А вот Антонина по
должности и типу обязана была такой исход предусмотреть. И не
пытаться даже, поскольку идея с самого начала была обречена на
провал. Но, видимо, девушка пошла на поводу у моего заразительного
энтузиазма. Наверное…
Как бы то ни было, Антонина не стала откладывать дела в долгий
ящик и обратилась сразу к неформальному лидеру «комитетчиков»,
Гольдману. Но получила холодную отповедь. Мол, мы, конечно, очень
благодарны вашему ручному зверьку за чудесное спасение наших детей,
но есть внутренние дела семей, вот пусть они таковыми и
остаются.