Перед дверью дежурил лакей, мимо него не пройдешь. Окно
загораживал стол, за которым сидел король, а других выходов здесь
нет. Я оказалась в ловушке.
Мое возражение, конечно, проигнорировали. Если мужчины что-то
решили, мнение женщины они уже не слышат. Особенно в столь
патриархальном мире.
— Сделай это, — кивнул король Дайкору.
Я опомниться не успела, как мудрец опустил руку мне на плечо. И
тут началось… ТАКОЕ!
От прикосновения Дайкора меня всю перетряхнуло. Ощущение было
как тогда, на остановке, когда я коснулась необычного пера. Плюс
добавилось и то, что я чувствовала во время трех дней беспамятства.
Снова ломота во всем теле, нестерпимый жар и отголоски чудесной
песни, которую слышала, похоже, я одна.
В тот же миг темный кабинет затопил свет. Он сиял нестерпимо
ярко, но мои глаза, как ни странно, не реагировали на него. Не было
жжения, не выступили слезы. Кажется, я теперь могу смотреть на
солнце, не морщась.
Зато остальные были вынуждены прикрыть лица руками. Они щурились
и смотрели сквозь пальцы… на меня! Именно я была источником бьющего
по глазам света.
Едва осознав это, я перевела взгляд на свое тело. И ахнула. Я
изменилась! По крайней мере, та часть меня, что я видела. Откуда ни
возьмись, на мне оказалась пышная юбка. Внезапно из перьев.
Черно-золотые, охваченные огнем, перья горели и сияли. Они были
не просто одеждой, а продолжением меня самой. Моя кожа и волосы
тоже светились. Я вся будто состояла из света и огня. Пламя плясало
на моих руках. Чудо, что я не подпалила кабинет. А еще повезло, что
меня этот огонь не обжигал.
Отчаянно не хватало зеркала, чтобы изучить масштабы перемен до
конца, но даже без него я была впечатлена, как и все в
кабинете.
А потом Дайкор убрал руку с моего плеча, и все закончилось так
же внезапно, как и началось. Раз! – и я снова стала пусть и
улучшенной, но все же обычной, человеческой версией себя. Без
спецэффектов в виде перьев и пламени.
Первым пришел в себя король.
— Жар-птица, — выдохнул его величество и протер глаза,
сомневаясь в том, что сейчас увидел. — Невероятно! А ведь мы,
Аршер, были уверены, что они вымерли.
— Одна, похоже, все-таки уцелела, — произнес Аршер, не сводя с
меня восхищенного взгляда.
Я на всякий случай отодвинулась от мужа подальше. Он смотрел
так, словно еле удерживается от немедленного исполнения
супружеского долга.