Проезд к двадцать восьмому дому закрыт упавшим на дорогу деревом. Приходится парковать машину. Решаю немного выждать, вдруг утихнет дождь? То ли погоде надоело плакать, то ли кто-то сверху услышал мою брань, как буря неожиданно стихает.
Сразу же выбираюсь из авто. Так, тут через дворы сократить дорогу можно, примерно минут пять пройтись, не беда. Быстрым шагом, переступая лужи и обломанные ветки, направляюсь к нужной точке. Нутро так и воет, что что-то не так, но я не могу понять, что именно. Ровно до того момента как…
Выхожу в арку. Впереди маячит двадцать восьмой дом. Теряю бдительность, и сразу же получаю наказание. Хруст над головой не сулит ничего хорошего, но я не успеваю подумать об этом, потому что секунду спустя на голову обрушивается удар, а я проваливаюсь в темноту.
Мне снится прошлое. Я словно наблюдаю со стороны за маленьким мальчиком, лет семи. Это ровно тот самый момент взросления. День смерти старшего родителя, скажем так. Деда скосило мгновенно. Тромб. Во всяком случае, так сказали после вскрытия. Бабушка выла белугой, не хотела, чтобы вскрывали ее мужа, переживала, как теперь ей одной жить. Обо мне в тот момент никто не думал. Да и кому было дело до пацана?
Похороны помогали организовать всей деревней. Да и не удивительно. В моей родной глубинке под конец девяностых случился очередной кризис, коих потом будет еще множество, стали пропадать продукты из магазинов, а хозяйство старики не держали, силы уже не те были. Уже тогда мужчин почти не осталось, поэтому все невзгоды решали толпой – большой деревенской семьей стариков, ну и малой я, в довесок.
На сороковины слегла и бабуля. Сердечный приступ, чтоб его. В больнице держать не стали, уколы вызвалась ставить соседка. А вот досмотр и уход легли почти полностью на меня. Кроме этого, я решил сделать огород, благо была весна, с саженцами помогли соседи, ровно как и советами. В первый год бабушка еще худо-бедно могла сама себя обслуживать – еда, туалет, баня. Мыться помогали соседки. А потом стало становится хуже. Повторный приступ, частичный паралич, тремор в мышцах… Это уже легло на меня. Да и одной бабушкиной пенсии с моим скудным пособием резко перестало хватать.
Ну, мы ж в деревне живем. Так или иначе, работу здесь найти не проблема. Вот я и начинаю ее искать: кому с забором помочь, кому дом покрасить, опять же, за огородом следить, или ягоду обобрать. Мало ли дел? Мужчин на всю деревню трое, самому старшему – девяносто четыре, самый младший – я. Зато, к своему первому круглому юбилею, я умел практически все, жаль, роста маловато.