– Ппппятьдесят ттттысяч, – мямлит чмошник.
Пиздит. Ну реально бессмертный. Но возиться времени вообще нет.
– Даю сто, прямо сейчас, наличкой, а ты мне всего один адресок, а? – на кол бы его в лесу посадить, чтобы насекомые сожрали, однако моя Иля стоит гораздо дороже. – Ну и лицо мое из памяти стираешь, а потом записи подотрешь, ладушки?
– Ддддвести, – словно на миг осмелев, выдыхает лошпед.
Я даже почти охреневаю. Он где-то эликсир бессмертия успел хряпнуть что ли?
– Сто, и твое ебало сохранит товарный вид, – и видя, что тонкие кривые губешки приоткрываются, чтобы что-то еще промямлить, довольно грубо добавляю: – А торганешься еще – загоню тебе твой термос в задницу и сам влезу в систему.
– Идет! – слишком бодро кивает обсос. – Деньги вперед.
– Наебешь – на корм рыбам пойдешь, – напевая себе под нос, но так, чтобы ссыкло учуяло мой настрой, отсчитываю двадцать бумажек с изображением Хабаровска. – Тебе прямо под камерами отдать или на улицу выйдем?
– Так камеры третий день как не работают, – отмахивается уродец, не вовремя осознавая, что именно он только что произнес.
– Не ссы, я человек слова, – протягиваю деньги. – Мне нужен адрес и твое молчание. Лады?
– Лллады, – хватая деньги, несмело протягивает мне бумажонку.
– Благодарю, – и напоследок грозно добавляю: – Не попадайся у меня на пути, а то жадность тебя погубит.
Осталось поймать тачку. В новом телефоне, оформленном на Ларин паспорт, который у меня так и остался, вбиваю координаты конечного пункта. Ну, разумеется, центр!
Блядь! Чую, плохи дела. И соваться туда не следует. Мне бы на дно залечь, а лучше, на песочек на берегу Индийского океана. Греть кости, трахать сладкую девочку…
Вот точно, разберемся с чертовым Лексом и увезу малышку на острова, месяца на три. Воспитывать буду!
Зря я машину оставил: понятно же, что мне ее типа подогнали насовсем. Но я же не лох, чтобы “шубу с чужого плеча носить”.
О, уксус! Ты-то мне и нужен, родимый.
(Примечание автора: уксус – таксист, потому что во времена советского дефицита, таксисты продавали водку с этикетками от уксуса)
Договориться с еще одним утырком, на сей раз, восточной наружности, удается быстро. Правда, всего за пять тыщ. Обурели в край, но выбора нет. Я нутром чую, что моя малышка в беде, а посему – следует поспешить.
Полуразвалившийся шедевр еще советского автопрома мчит, на удивление, на всех парах, забив на светофоры и сраное ПДД. Еще бы. На этой машине даже номеров нет. Бояться-то чего?