Илья больше ничего не говорил, а я стала изучать объявления об аренде. Вбила нужный запрос, пролистала около десятка предложений. Везде требовали залог за два месяца, что уже было мне не по карману. Самостоятельная взрослая жизнь все-таки умеет преподносить сюрпризы, и, кажется, она заставляет меня найти вторую работу.
– Смотришь новые батлы? – спросил вдруг Рубцов, ставя рядом со мной большую тарелку, на которой лежал аппетитный омлет. Подача была настолько красивой, что на какое-то мгновенье я потеряла дар речи. Он даже нарезал овощи и сделал тост с сыром.
– Что это? – я подняла голову и взглянула на Илью.
– Ты никогда не видела омлет? Сочувствую, – с нескрываемым сарказмом произнес Рубцов, усаживаясь напротив. И судя по тому, что рядом с ним стояла кружка с чаем, а рядом со мной тарелка, еда предназначалась именно мне.
– Я не об этом. Я про… Ты разве не себе готовил?
– Нет, – он сделал глоток горячего напитка и перевел взгляд в сторону окна. Солнце ярко светило, оно согревало землю и всех ее обитателей, а молочное небо, на котором сейчас не было ни облачка, намекало, что впереди нас ждет замечательный светлый день.
– Ты приготовил мне завтрак? Постой, это что, тоже входит в… как ты там сказал? – я задумчиво оглядела тарелку с едой. – В филантропию.
– Мне было скучно, как тебе такой вариант? – он снова сделал глоток чая и теперь взглянул на меня.
– Странный вариант. Тебе говорили, что ты странный?
– Ты! Только что! А могла бы сказать что-то вроде “спасибо”. Или выбросить омлет?
– Что? Нет! – я замахала ладонями и тут же схватила вилку. Отломила кусочек омлета, поднесла его к губам, но остановилась. Аромат был, конечно, божественный. Я даже успела представить, как пережевываю еду и кладу новую порцию в рот.
– Читаешь молитву? – спросил Рубцов, подперев левой рукой подбородок.
– Ага, за здравие. Ты должен попробовать первым! – заявила я и протянула вилку к нему.
– В смысле? Я же сказал, у меня нет аппетита, – он выгнул бровь, будто раздражался и мои ответы его тоже раздражали. Нет, может оно и так, но паранойя в моей голове не позволяла запросто съесть кусок еды, приготовленной незнакомым человеком. Я все еще подозревала Илью в сталкерстве, а он активно молчал, скрывая мотивы своих добрых дел.
– Давай же, пробуй.