– Не велено! – закричал он сипло, округляя глаза на замерзшем красном лице.
– Не поняли мы! – произнес сердито возчик, выбивая из снятой с головы папахи снежную пыль. Алексей, молча с интересом, смотрел на военного.
– Не велено никого подпускать! – настойчиво повторил солдат, начав шарить правой рукой по прикладу винтовки.
– Эть, паря, да ты от усердства-то никак голову потерял? – еще больше разозлился Митрофан. – Ружье-то опусти, башка твоя служивая. Это ж инженер Покровский. Самый главный тут начальник!
Солдат растерянно глядел то на молодого человека, одетого в черный бушлат с петлицами и блестящими металлическими пуговицами, то на бородатого деда в длинной дохе и лохматой казачьей папахе, крепко сжимавшего в руке кнут. Такой дьявол и по хребту запросто вытянет…
– Где ваше начальство?
– Там, – солдат повел взглядом в сторону леса, откуда цепочкой показались серые фигурки людей. Проваливаясь в глубокий снег, они медленно приближались. В руках несли охапки дров.
Алексей посмотрел на стоящего в нерешительности солдата с красным от хиуса лицом. Фигура сильно перетянута в поясе ремнем. Сбоку к Покровскому торопился из-за зимовья военный с золотистыми полосками офицерских погон на плечах. Солдат поспешил навстречу поручику:
– Ваше благородь, – козырнув, указал рукой на инженера, за спиной которого в трех шагах стоял Митрофан.
Приблизившись, офицер представился:
– Начальник команды поручик Ярошевич. С кем имею честь? – офицер разглядывал железнодорожную форму Покровского, мысленно пытаясь определить возможный гражданский чин.
– Начальник участка инженер Покровский. Алексей Петрович, – добавил после секундной паузы.
– Понятно, – кивнул поручик, снимая перчатку и протягивая руку.
– Будем знакомы, – ответил Алексей.
– А что же, и это все? – поручик окинул выразительным взглядом местность.
– Здесь недостроены зимовья, – пояснил Покровский, – а в версте отсюда расположен сам поселок строителей. Предписание относительно вашего прибытия поступило только что.
– Как?
– В буквальном смысле мне стало известно о нем два часа назад.
– Ох уж эта наша медлительность, – посетовал поручик. – Я рассчитывал, что для охраны хоть более-менее условия имеются.
– Комфорт дело наживное. Пока могу предложить вам стать на постой в моем зимовье.
– Благодарю, но мне не положено отрываться от личного состава.