И на первой же странице впился глазами в настолько красноречивое описание красоты, что все прочитанное до этого померкло. Правда, мастер описывал не женщину. А дерево. Грушу в цвету.
«Эта груша цвела последний год.
Все ветви ее до последнего прутика были усыпаны пышным бело-розовым цветом. Она кипела, млела, утопала в роскоши пчелиного звона. И была она так могуча и свежа, так неистово спорили в ее розовом рое пчелы, что, казалось, не будет ей извода и не будет конца. И все же приближались ее последние дни».
– Я – Кассандра, – наконец с большим достоинством произнесла женщина. – До вчерашнего дня я была невольницей на Кальварии. Но ваш Бургомистр подарил мне свободу.
Я не знал, что на это ответить. Любая реплика тут была бы не очень приличной. Даже «добро пожаловать».
– Он добрый человек, этот ваш Бургомистр, – проговорила она, держа голову прямо и глядя прямо перед собой. – Добрый, но наивный. Он предложил мне заняться любой работой, которая мне по душе. Когда я объяснила, какая мне по душе работа, Бургомистр сказал, что не может меня оставить в своем доме. Потому что он женат, а в вашем государстве это не позволяет мужчине содержать таких, как я. Это считается неприемлемым. Так он меня уверял. И вот я не знаю: то ли это действительно так, то ли просто я ему не понравилась?
Тут она всем телом повернулась ко мне, направив прицел своего взгляда мне в лицо.
– Да-да, так и есть, – залепетал я, чувствуя, что краснею. – В смысле, не то что вы не понравились Бургомистру. Нет, нет! Вы очень красивы! – Уши у меня так горели, что в них начала пульсировать кровь. Особенно ощущалось это в тех желобках, которых идут по краешку ушных раковин. – Просто у нас действительно женщин не принято… – Я стал мучительно подбирать слово, и вчерашняя встреча с Жижеком подсказала: – Не принято эксплуатировать! Тут женщина сама выбирает, кого. В смысле, с кем. Не объективируется.
Я запутался и замолк. Герда аппетитно, медленно зевнула. Чувствовалось, что она бы объяснила выразительней и лаконичней, чем я. Но я – не Герда, мне не хватает ее цинизма, ироничности и ума.
– Женщин тут не принято эксплуатировать. – Кассандра повторила это слово с моей интонацией. – Но женщин тут принято обижать. Когда я спросила у Бургомистра, какие еще варианты могут найтись для свободной Кассандры, он посоветовал мне пойти работать на рынок. А после того, как я рассмеялась ему в лицо, добавил, что на южной границе муниципалии в частных домах под стеной крестьяне разводят свиней и кур и что там могут пригодиться мои руки…