– Понял, отец.
Тот потрепал сына по золотистой шевелюре.
– Вот и молодец! Иного я не ожидал. А теперь займёмся делом.
– Каким делом? – насторожился Лука.
– А вот таким. – Отец направился к соседнему столу и отбросил холстину.
На столе лежала баранья нога и была видна широкая рана.
– А зачем нам баранья нога? – осторожно спросил Лука.
– Но ведь у нас нет раненого воина под руками – правильно? Нет? – переспросил он, глядя в глаза сыну.
– Нет, – ответил тот.
– Вот видишь, есть только баранья нога. Именно в эту ногу я совсем недавно и воткнул наконечник стрелы. И сейчас ты возьмёшь оба эти зонда, – отец взял со стола уже известные Луке предметы, – и пинцет, – отец прихватил и пинцет, грозно пощелкал им перед носом сына, – и начнёшь свою первую в жизни операцию!
– Не-е, – скуксился Лука.
– Ещё как да-а, – ответил отец. Он снял с крючка вешалки фартук и подал его сыну. – Надень, так надо. Ведь ты мужчина и будущий врач. И оттого, какие навыки ты приобретёшь сейчас, будет зависеть, чего сможешь в этой жизни, чего будешь стоить!
Лука, смирившись, надел рабочий фартук – он уже делал это и раньше.
– Вознеси хвалу богам – Асклепию в первую очередь! И готовься к операции, сынок, а я, уж поверь, не оставлю тебя без совета! А потом мы зажарим этого барашка на углях, и, поверь мне, Маркус обязательно найдётся, как только почует запах вкуснятины!
Они вышли из отцовского домика через час. Когда подходили к дому, Лука поднял голову. С балкона на них смотрела мать.
– Ну так как, мои дорогие мужчины, Асклепий может гордиться вами? – с улыбкой спросила она.
Отец взглянул на сына – и Лука счастливо кивнул.
– Я вытащил эту стрелу! – громко выкрикнул он. – Промыл рану вином и зашил её! Баран будет жить, мама! И овцы полюбят его ещё сильнее!
Они стояли под самым балконом.
– Ваш баран будет жить? – искренне удивилась мать. – И нравиться овцам? – В её глазах отразилось недоумение. – Вы чем там занимались: делали первую операцию или оживляли несчастное животное?
– Если наш баран и будет нравиться овцам, то в загробном мире. – Отец положил руку на плечо сына. – А в этом уже через пару часов он предстанет нам в виде чудесного жаркого!
– Это другое дело, – кивнула мать. – Кстати, Лука, я тут видела твоего пушистого друга Маркуса – он вылетел на меня чёрной молнией, зашипел, как змея, и вновь улетел в кусты. Что ты с ним сделал, когда его рисовал?