Приоткрыв дверь примерно на треть, я наконец выбралась на
крыльцо и сбежала со ступеней. Мне хватило трех шагов, чтобы
догнать экипаж, уцепиться за поручни и забраться на ту самую
выемку, где обычно в исторических фильмах ездил слуга.
— Держись крепче, хозяйка! — прошептал Бергамот, высунув
из кармана голову.
Если граф действительно что-то задумал против меня — я об
этом обязательно узнаю.
Глава 6. И бал в придачу
Карету трясло так, будто дорогу мостили наши родимые
дорожники, а не средневековые мастера. Вцепившись в поручни
побелевшими от напряжения пальцами, я старалась не соскользнуть с
выступа на очередной колдобине и украдкой разглядывала
город.
В него мы въехали после продолжительного путешествия по
лесной местности. В том смысле, что с одной стороны от дороги
зеленел и высился темный лес, а с другой расстилались желтые поля,
то ли с пшеницей, то ли еще с какой другой зерновой
культурой.
За полями распласталась деревня. Одноэтажные домики
кучковались за деревянными заборами словно сопки над рекой. Но
поворот к поселению кучер проигнорировал. Он поехал дальше по
главной дороге, обогнав почтовую карету, на дверце которой так и
было написано “Письма и посылки. Охраняется магией”.
Город встретил нас ропотом голосов. От шикарных трех-, а
то и четырехметровых ворот улочки расходились по сторонам
своеобразным веером. Где-то там впереди маячила центральная площадь
с фонтаном, но мы свернули сразу влево.
О том, что мужикам на физиологическом уровне свойственно
ходить налево я слышала и раньше. По всем известному убеждению их
туда природа тянула.
По обеим сторонам чистенькая улица была застроена двух- и
трехэтажными домами. Узкие тротуары разделялись дорогой, по которой
не только тащились кареты, но и ехали открытые коляски, а за ними
даже несколько телег.
Взгляд привлекали покатые черепичные крыши. Они имели
оттенки от кирпичного до темно-коричневого, что резко
контрастировало со светлой отделкой стен. Причем дома были
выкрашены со всех сторон, а не как у нас на главных улицах, когда
со стороны двора смотреть на дом страшно.
На первых этажах каждого строения теснились какие-то
лавки: мясные, бакалейные, ткацкие. Разномастные вывески на тонких
шпилях мирно покачивались на ветру. За время пути я успела увидеть
деревянные крендель и багет, металлический сапог и пучок сушеных
трав, что был помещен во внушительных размеров банку.