Вы спрашиваете, о чем там говорилось?! Вы не понимаете? Вы читаете что-либо, кроме ваших докторских статей? Вам знакомы художественные произведения? О, моя Хельга. У меня нет слов.
Я, с вашего разрешения, продолжу. Я вчитывался ради того, чтобы вновь и вновь пережить то небесное чувство полноты, я плакал от счастья и благодарил всех богов за то, что я могу читать! Вот что это было! Вот что было там написано.
Бесконечное волшебство слова. Как ей это удалось? Как туманному призраку, выпившему мои силы, удалось создать такое пронзительное произведение? Каждое слово звенело в моей душе, словно рассветные капли росы: они так же звенят на ветру, застывшие в серебряной паутине. Это были слова, тронутые ветром, пробужденным рассветной благодатью, вестью о том, что ночь более не властна над светом.
*****
Позже, поздно вечером, я продолжал писать под её диктовку. Это было несложно. Я был одержим ею, нет, не призрачной гостьей, нет, идеей, госпожа Хельга. Идеей, что я могу написать прекрасную вещь, и ещё лучше, ведь произведение, вызвавшее в моем сердце столько перемен, не было завершено. И она диктовала мне его продолжение.
Потом, когда я уже не мог писать – руки просто не слушались меня, – я лежал на полу обессиленный, и она обнимала меня. Туман заполнил комнату, он стал теплым и нежным, как её прикосновения. Мне казалось, что он пахнет васильками. Я так давно не видел луговых цветов, запах васильков был эхом из прошлой жизни, когда я был ещё ребенком. Я прикрыл глаза, чувствуя, как её легкие, почти невесомые ладони скользят по моему телу. И мысленно вернулся в детство.
– Леонид, ты веришь в Бога? – этот вопрос вернул меня к реальности, какой бы невероятной она ни была. Я повернулся к ней, её голос был музыкой, которую я хотел слушать вечно. Я коснулся пальцами её волос.
– Нет, думаю, нет, но теперь я верю в чудеса. А ещё я помню рассказы моей прабабки о том, что людям следует бояться туманов и тех, кто приходит с ними. Как быть с этим, я ещё не решил, – она засмеялась, и туман скрыл её от меня. Она растворилась в ворохе снежно-белой неги и вновь появилась с другой стороны от меня. На этот раз туман забрал с собой её одежду.
– Туман связывает два мира в один, он служит тропинкой нам к вам, а вам к нам. Если тебе будет одиноко или печально, или жизнь будет невмоготу, ты всегда сможешь найти меня в тумане, и я покажу тебе свой мир. Мир по ту сторону тумана, – она прильнула ко мне всем телом, туман спрятал нас. Её губы отыскали мои.