– Привет, – поздоровалась она. – Я отвезу тебя домой.
Она поцеловала его, обдав всевозможными дорожными запахами: табака, жары, пыли, усталости от езды в потоке других автомобилей. Изнуренная и одновременно необычно возбужденная, она прижалась к нему и тут же отстранилась, держа дверь открытой.
– Ну что, поехали? – спросила она.
– Погоди, – сказал он. – Мне надо кое-что забрать из кабинета.
Он двинулся в темноту магазина. Вирджиния последовала за ним. Она дошла до самого кабинета, свободно распахнув пальто и то и дело вертя головой, – такого он что-то не помнил за ней: как будто она украдкой разглядывала его.
– Мне там что, хвост сзади пришпилили?
– Давай присядем, – предложила Вирджиния. Усевшись прямо на стол, она скрестила ноги и сбросила туфли. – Я на каблуках поехала. Хоть отдохну чуть-чуть. Три часа в машине, а потом еще по грязи топали, боже ты мой.
Она попыталась сдуть с туфель рыжеватую пыль.
– Ну да, лагеря CCC[3], – не скрывая отвращения, произнес он.
Пит, задержавшись у двери кабинета, сказал:
– До свидания, миссис Линдал. До свидания, Роджер. До завтра.
Роджер попрощался с ним, а Вирджиния как будто и не заметила его – она рылась в своей сумочке.
– До свидания, – проорал Олсен из дальнего конца магазина, и за ним захлопнулась дверь.
Когда ушел и Пит, Роджер спросил у жены:
– Где Грегг?
– Дома. С Мэрион.
Это была ее мать, миссис Уотсон.
– Ну что, подобрала какие-нибудь школы по своему вкусу?
Из его слов нетрудно было понять, как он к этому относится.
Ее лицо настороженно вытянулось.
– Я только в одной школе побывала. «Лос-Падрес» называется. Мы там пообедали. И посмотрели, как лошадь подковывают.
– И что? – отозвался он. – Завтра снова туда?
– Нет, – сказала она. – Завтра я с Хелен дела заканчиваю.
Хелен возглавляла избирательную кампанию Демократической партии в их округе. Вирджиния с головой ушла в эту деятельность – зонирование и тому подобное.
– А послезавтра ты идешь на танцы, – констатировал он.
– Я хотела тебе сказать… – осторожно начала разговор Вирджиния.
При этих словах ему на плечи легла та самая тяжелая ноша, от которой она избавилась.
– Что, выписала им чек? – спросил он.
– Да.
– Сколько?
– За первый месяц. Двести пятьдесят долларов.
– Я могу аннулировать его, – сказал он.
– Не надо.
– Обязательно сделаю это завтра утром.