Кровь бурлящей лавиной разгонялась по сильному мужскому телу, а в голове закрутилась бешеной воронкой лишь одна мысль: Марта Бейтс — настоящая ведьма.
Она почему-то имела невероятную власть над ним и его желаниями.
Лэрд сжал пальцы в кулаки, кожаные перчатки еще сильнее натянулись на его руках. Маг стоял как приклеенный. Ноги будто вросли в землю. Ни пошевелиться, ни применить свою силу. Никто просто не поймет, да и та, которая разворошила такую бурю эмоций, могла испугаться.
Словно голодный зверь, он затаился и ждал. Напитывался ее эмоциями, которые она так небрежно показывала окружающим: восхищение, радость, наслаждение.
Девушке однозначно нравился этот поистине величественный клипер «Калах». Ее взор был прикован к девушке, прикрепленной на носу парусника.
— Впечатляет, не правда ли? — Айвор заглянул Марте через плечо и впился плотоядным взглядом в девичий профиль.
«Она что, дрожит? От меня?» — неожиданное наблюдение еще больше распаляло интерес мага к этой молодой особе.
— Мое внимание приковано к женщине, — не обернулась, а лишь сухо изложила факт своих наблюдений Марта.
Леди Бейтс попыталась скрыть от нежеланного собеседника все то, что еще минутой назад ему удалось почувствовать и впитать.
Глупая. Неопытная.
Рядом с ним это пустая трата времени, а если бы он применил свою силу, то прочитал бы ее еще быстрее. Впрочем, Айвор не спешил. Он играл со своей новой забавой, растягивая удовольствие, наслаждаясь ее нелепыми попытками его обойти и переиграть.
— Что вас заинтересовало? — Лэрд навис над девушкой.
Еще немного — и пластмассовый подбородок его маски вполне мог задеть макушку Марты.
Айвор кинул быстрый взгляд на своих спутников, удостоверившись, что за ним и девушкой никто не наблюдал. Ему бы очень не хотелось привлечь излишнее внимание к ней и подставить под сомнения истину своего интереса.
— Милорд, не кажется ли вам странным, что в ее руках непонятные нити? У корабля есть своя история?
«Какого черта она не поворачивается!» — Айвор напряженно всматривался в ее шелковистые волосы, уложенные в прическу, которые играли рыжими и красными переливами на солнце. Ему хотелось большего, и он не понимал этой навязчивой потребности — видеть ее лицо, рассматривать глаза, в которых наверняка он смог бы утонуть, едва ли сумев вынырнуть.