Пятерней прочесав черные волосы, Саша взглядом пробежался по полу, вероятно, выискивая среди вороха вещей свои.
- Сашуль, представляешь, на нас жаловались постояльцы, - хохотнула брюнетка, чем привлекла его внимание не только к себе, но и ко мне.
Наши взгляды встретились. Он меня узнал. Ну, конечно. Прошло больше семи лет. Вряд ли я сильно изменилась.
Судя по тому, как его брови слегка дернулись вверх, а затем мгновенно нахмурились, рад мне Саша не был. Абсолютно.
Снова вернув внимание к полу, он стал собирать свои вещи, словно позабыв о том, что он в этом номере не один.
- Я снял тебя, а ты – номер. Так что с местной обслугой разбирайся сама, - сказал он совершенно чужим безэмоциональным голосом, сосредоточенно застегивая на запястье часы.
С обслугой?! Вот кто я теперь для него?
Что ж, наверное, заслужила.
- Мы постараемся в следующий раз быть потише, но я ничего не обещаю, - прощебетала мне брюнетка и зачем-то игриво подмигнула, будто у меня было настроение радоваться тому, что у совершенно постороннего мне человека этой ночью случился секс.
- Хорошего отдыха, - отчеканила я привычную фразу, сверкнула напоследок улыбкой и, развернувшись на каблуках, пошла прочь, стараясь держать спину прямой. Будто была уверена, что Саша обернется, чтобы посмотреть мне вслед. Но зачем ему это нужно теперь? Особенно тогда, когда к нему ластиться безупречная брюнетка с шикарной грудью и длинными ногами.
До своего кабинета я дошла словно не дыша. Только захлопнув дверь и, оперевшись ладонями о стол, я нашла в себе силы для того, чтобы вдохнуть и выдохнуть. Трясущимися пальцами расстегнула ворот блузки и нервно тряхнула рукой, необоснованно разозлившись на широкий рукав.
- Так. Спокойно, - шепнула я себе. Придерживаясь за край стола, дошла до своего кресла и упала в него без сил. Как бы сильно я не жмурила глаза и не терла веки, забыть холодный взгляд Саши, словно я совершенно чужой противный ему человек вряд ли теперь получится.
Чего я ждала? Дура! Что он обнимет меня, покружит и спросит, как мои дела?
Я для него предательница. Не более. Давно уже не любимая, не единственная и, уверена, таких, как я в его жизни было и будет еще предостаточно. Одна только журналистка этому подтверждение.
Волна внезапной паники подняла волосы на затылке. Что, если он знает о дочери или вот-вот узнает и захочет ее забрать? Его взгляд очень настойчиво говорил о том, что теперь он не остановится ни перед чем. Как холодная бездушная машина.