Никто не возьмет в руки плоды твоего труда. Никто не увидит нежнейшие лепестки любви, переполняющей тебя до краев. Ни в чьем сердце не останется воспоминания о тебе. Все красивое, нежное, умное, гуманное, все, что есть в тебе хорошего, – перебродит, как в закупоренной бутылке, только принесет тебе муки.
Мне скоро двадцать один год! Как хочется удавиться.
* * *
Звонкий и прозрачный весенний день. Я нюхаю листву, тыкаясь носом в кусты. Рядом стоит моя сестра Танька и на отвратительно правильном английском говорит мне, как бы она хотела, чтобы затерявшаяся в этом кусте пчела укусила меня за кончик носа.
Она становится настоящей американкой: циничность – это чисто американское.
– А русские – восторженные, как дети! – говорит Таня, опять же по-английски. – Ваши фигуристы проиграли только потому, что переборщили с драматизацией. Вечно вы, русские, смакуете трагедию и страдания! Даже в танцах русские умудряются изображать глубокие страдания!
Вот какие разговорчики у родных сестер: а вы – русские… а вы – американцы… Я навсегда останусь русской, а она теперь – американка. Тане скоро тринадцать лет. Она растет совсем мне чужая.
* * *
«Грачи прилетели!»… Саврасов… Как сейчас помню картину весеннего дня, эти краски пробуждающейся жизни, это такое, чисто русское, настроение… Касается воспоминание души… и улетает!
* * *
И почему, собственно, ты исключила для себя всех американцев? Что за однобокость такая? Просто даже ограниченность. Упрямство. Каприз. Ты познакомься, сделай хотя бы попытку понять их, этих кажущихся тебе чужими и далекими, американцев! Попробуй! Нужно с разных сторон подходить к тупикам.
* * *
Вышла на улицу: народ так и кишит, старые, молодые, черные, белые, арабы, индусы, пуэрториканцы, русские, поляки. Все куда-то бегут, и у всех – лица, как у зомби. Такое равнодушие и отсутствие на всех лицах, что порой охватывает сомненье: если облить себя бензином и поджечься в знак протеста, от отчаянья, чтобы хоть на минуту получить чье-то неравнодушие, чей-то участливый взгляд, заметит ли кто-нибудь, приостановится ли на минутку? Здесь никому ни до кого нет дела, а такие запутавшиеся и сбившиеся с пути, как я, умирающие от одиночества ходят в офисы к психотерапевтам. Получают тепло и участие живого человека за деньги или если оплачивает медикейд.