– Ты понимаешь, он её убил, – долетели до Джессики полные негодованием слова доктора, – помнишь, год назад я уезжал на Всеамериканскую медицинскую конференцию в Чикаго. Так вот в эти дни этот выскочка Томас был вместо меня. Я был против этого, но папины связи этого юнца сделали своё дело.
Джессика тихо открыла водительскую дверь и села на сиденье, ловя каждое слово доктора, при этом оставаясь незамеченной для него.
– Подожди, этот тот Томас, которого полгода назад отец перевел работать в центр по контролю и профилактике заболеваний? – прозвучал голос коллеги Рединга.
– Да, тот самый, там он хоть никого не похоронит. Я продолжу. Тогда на приём к нему пришла некая Джессика Олсон с жалобами на постоянный кашель, и этот урод, другого слова я не могу подобрать, не удосужился провести обследование. Он только посмотрел на снимок, и ничего не обнаружив, просто выписал ей таблетки от кашля. Его даже не затронуло то, что она работает на химическом производстве. И вот сегодня она пришла снова. У неё уже началось развитие метастаз. Что я ей скажу?
– А как Томас не увидел опухоль?
– Очаг был расположен под костной тканью грудной клетки, а этот недоумок, наверно, прогулял ту лекцию, где рассказывали о сложностях выявления рака лёгких на начальной стадии.
– Подожди, Рединг, может, ты ошибаешься и опухоль доброкачественная? Ты уверен в метастазах? Проведешь полное обследование и тогда уже делай выводы.
– Я стал бы самым счастливым человеком, если действительно заблуждался, но мой опыт и знания подсказывают, что я прав. Доброкачественные опухоли легких чаще развиваются из главных и долевых бронхов. Эта опухоль из сегментарных, 99 процентов, что это рак. И самое страшное, время упущено.
Руки Джессики нервно стучали по рулевому колесу. Понимая, что надо ехать домой, она пыталась успокоиться и сконцентрироваться на дороге. Это получалось с большим трудом, поэтому обратный путь Джесс ехала очень медленно и осторожно. Она не хотела, чтобы Линда увидела её в таком состоянии, и была рада, обнаружив записку на столе, что дочка с подругами ушла в кино. В её распоряжении было два часа привести себя в порядок.
За ужином, на вопрос Линды, что сказали в больницы, Джессика сумела сдержаться, чтоб не расплакаться и рассказала ей о своей встрече со школьной подругой Мэри Холт. Волю слезам она дала уже ночью, уткнувшись в подушку и мучая себя вопросами: “Почему с ней, и что дальше?”.