–Вы с Нагорной едете? А зачем? Тут недавно проводились соревнования по «бездорожью» на вездеходах, так они другую дорогу выбрали потому, что эта очень плохая.
Мы справились, машина не подвела, а я ещё год шарахался даже от мелких луж на асфальте и для того, чтобы вспомнить и понять, как прекрасна жизнь, уже не использую экстремальные способы вроде дороги через Нагорную.
2004.
Он сидел на «шконке» и, дожидаясь от меня участия, рассказывал о необъективности и предвзятости следователей и работников прокуратуры, которые «вешали» ему семь лет за, якобы, им вскрытые погреба и «вынесенную» хату.
Нет, ничего необычного в новом сроке нет – он сидит с четырнадцати лет. Сначала драка, потом «обули» магазин. Потом пошли хаты. «Кореши» всегда его грели и в тюрьме, и на «зоне». И встречали после срока как положено. А на дело никогда особенно не готовились, получалось само собой. Но вот беда какая – кто ни будь да вложит. Или сами засветятся.
Тут на зону батюшка приехал. Поговорил он с батюшкой, да решил завязать. Сорок пять как ни как. Надо и на воле пожить. Крестился. Откинулся. Бабу нашёл. Зажили. Искал работу, почти нашёл, а тут менты нагрянули. На посёлке кто-то хату «вынес». Нашли шапку, говорят с хаты. Руки за спину и на нары. Пособирали все вскрытые погреба, в одном топор нашли, свидетели сказали, что его.
Пообещали, что если добровольно на себя возьмёт, то будет семь, потом по УДО, а если будет упираться, то всё равно повесят и на полную катушку, а это червонец.
Да ладно, семь так семь. Будет сидеть, писать протесты, ждать.
А если, даже по УДО, выйдет то будет почти пятьдесят.
Жизнь то прошла, а волю если и видел, то совсем немного и пьяный. Как же так? Зачем жил? А?
Что я ему мог сказать?
1997
Со своей бригадой работал на шахте «Имени Крупской». Точнее там, где она, когда-то была. Разравнивали территорию, собирали трубы, вагонетки, задвижки – чтобы даже следа от шахты не осталось. Рядом, как раньше говорили «рука об руку», добывали хлеб насущный бомжи.
Они, как кроты, рыли норы или кайлили траншеи в местах залегания цветного металла в виде силовых кабелей.
Лето выдалось славное – теплое, в меру сухое, почти без дождей и потребности где-то прятаться от непогоды у этих свободных и не попадающих под налогообложение граждан не было. Не покидать месторождение они могли ещё и потому, что предприниматели, принимающие у них цветной металл и передающие его дальше по цепочке, тянущейся к Эстонии и дальше теряющейся в безбрежном Атлантическом океане, сами развозили их по местам предполагаемых залежей и периодически к ним приезжали.