«Небесный Путь влечет по кругу, не воздвигая преград, и потому все сущее свершает в нем свою судьбу. Путь предков влечет по кругу, не воздвигая преград, и потому весь мир ему покорен. Путь мудрецов влечет по кругу, не воздвигая преград, и потому все живое в пределах морей ему послушно».
Рин отложила трактат Чжуан-цзы и нахмурилась. Она не только не имела понятия, о чем пишет Чжуан-цзы, но и не могла разобраться, зачем писать с таким раздражающим многословием.
Из прочитанного Рин понимала не много. Даже ученым с горы Юэлу непросто было понимать классиков, а Рин и подавно не стоило рассчитывать самостоятельно найти смысл в этих текстах. А поскольку времени, чтобы глубоко покопаться в этих книгах, у нее не было, и она не сумела придумать мнемоническую систему для запоминания, то пришлось просто зазубрить книги слово в слово в надежде, что этого хватит.
Она повсюду ходила с книгой. Училась за едой. А когда уставала, воображала картины самого страшного будущего.
Вот ты идешь по проходу в платье не по фигуре. Ты дрожишь. А в конце ждет он. Смотрит на тебя, как на сочную, откормленную свинью, кусок мраморного мяса, которое он купил. По его сухим губам текут слюни. Во время всей трапезы он не сводит с тебя взгляда. А когда она закончена, несет тебя в спальню. Толкает на простыни.
Она содрогнулась и зажмурилась. А когда открыла глаза, нашла нужное место на странице.
К пятнадцатому дню рождения в голове Рин содержался обширный запас древней никанской литературы, и большую часть она могла процитировать наизусть. Но по-прежнему совершала ошибки – пропускала слова, путала сложные грамматические конструкции и меняла порядок слов.
Она знала, что для экзамена в педагогическую или медицинскую академию этого вполне достаточно. Рин подозревала, что может даже поступить к ученым на горе Юэлу, где самые блестящие умы Никана создавали впечатляющую литературу и размышляли над загадками природы.
Но Рин не могла себе позволить эти академии. Ей нужно сдать экзамен в Синегард. Причем попасть в число лучших не только в своей деревне, но и в стране. А иначе два года учебы потрачены впустую.
Память должна быть идеальной.
Рин перестала спать.
Глаза покраснели и распухли. Голова гудела от бесконечной зубрежки. Однажды вечером, когда Рин зашла к учителю Фейрику за новыми книгами, она никак не могла сфокусировать взгляд. Уставилась куда-то мимо учителя. Его слова проплывали над головой, как облака, Рин едва осознавала его присутствие.