Попыталась проморгаться и встать на ноги. Сзади всё еще несло гарью, пол подо мной шатался. Хотя… это был не пол, а палуба. Передо мной встала вдруг серая плотная волна. Если бы я могла закричать, закричала бы. Но издав сипение, только присела, сжавшись в комок.
Когда вода схлынула, я попыталась проморгаться: в глазах щипало нещадно, как будто их действительно солью присыпали.
Послышался чей-то крик. Вроде бы мужской голос. Кто-то шел мне на помощь.
- Я здееесь! - закричала отчаянно. Голос был севший, хрипловатый. Хоть бы услышали! Сзади всё еще тянуло гарью.
- Чара миа! - непонятно ругнулся кто-то над моей головой, и я почувствовала, как меня сильно дёрнули за руку. Непроизвольно открыв глаза, увидела перед собой измождённое лицо, покрытое глубокими резкими морщинами. Борода была наполовину седой и развевалась на ветру. Запавшие глаза смотрели на меня с болью и нежностью. От неожиданности у меня прочистилось в голове, и я огляделась.
Мы были на каком-то небольшом, довольно старом и ободранном судне, которое, как яичную скорлупку в мыльной воде по кругу, болтало в море. Вокруг вспенивались волны, а человек, который, по всей видимости, спас меня, что-то говорил взволнованно. И часто повторял “Чара, Чара, Чара”.
Я попыталась вспомнить последние секунды перед тем, как откашлялась и открыла глаза, потому что, как мне показалось, у меня немного помутилось в голове и возникли галлюцинации.
Но никакой ошибки не было: выползала я из раздевалки нашего рыбзавода, где начался пожар, а оказалась на скрипучем баркасе, который мало того, что тоже горел, он ещё и тонул.
Потрясённая, я начала сползать по стенке, но старый моряк снова дернул меня за руку.
- Чара, девочка моя, я полезу в рубку и возьму курс к берегу. Штурвал заклинило, буду держать до последнего. А ты ни в коем случае не возвращайся туда ко мне. Обещай мне, Чара миа…
По лицу старика поползли слёзы. Они катились из глаз, бежали по бороздкам морщин, смешивались с морскими каплями и потом терялись где-то в седой бороде. Это было слишком душещипательное зрелище даже для абсурда, и я тихонечко завыла.
Старик тряхнул меня посильнее. От несильного удара затылком, нестройная картинка в голове вдруг преобразилась, как в калейдоскопе.
“Я же обещала себе: если выживу - никогда больше не буду сдаваться! Откуда корабль, как меня сюда занесло и что всё это значит - буду разбираться потом.”