Карла и так, и эдак пыталась разгадать мой ребус, а я настойчиво смотрела на маленькое зеркальце, висящее вдалеке на стене. Наконец, она поняла.
Облегченно рассмеявшись, Карла сняла зеркало со стены и проговорила.
- Вот я бестолковая! Конечно, такая красивая молодая девушка будет переживать о своем личике. Не переживайте, доктор Перес просто волшебник, ни следочка не останется, когда всё заживёт. Посмотрите, но только не пугайтесь - это всего лишь синяки, они пройдут.
“Красивая? Молодая? Что?!”
Карла поднесла мне зеркальце и я со страхом перевела взгляд с неё на своё отражение.
Разглядывать было особенно нечего. Брови, глаза, кусочек лба, переносица. Ничего особенного, если бы не одна маленькая деталь - всё это было не моё.
Большие карие с золотистыми крапинками глаза. Ресницы пушистые и длинные. Брови черные, с кокетливым изгибом. И конечно же синяки, обрамляющие всю эту красоту. Но впечатления испортить они не могли.
Теперь стало понятно, почему меня спутали с Габриэлой Ловейрой. Если бы я встретила себя сейчас на улице, тоже бы никогда не подумала, что это я и есть - Оля Бобик. Серенькая, неприметная, светлоглазая и светловолосая, с бледными короткими ресничками и незаметными бровями.
- Ну, видите? Всё в порядке, - довольная Карла сверкнула белоснежными зубами и вернула зеркальце на место.
Я поблагодарила милую девушку, как могла, взглядом и закрыла глаза, притворившись спящей. Сердце люто колотилось, разум не справлялся с увиденным.
Карла, видимо, что-то почувствовала, взяла меня за руку и нащупала пульс. А потом сделала укол в вену. Сердцебиение постепенно улеглось, мысли стали вялыми. Снова захотелось спать и не просыпаться, пока с меня не снимут гипс и все бинты. Что они еще скрывали от меня?
Набираясь терпения, я стала подмечать детали, которые ускользали от моего внимания раньше. Например, прическа и макияж Карлы, как в старых фильмах или на винтажных открытках. В медицинской форме я не слишком разбиралась, а вот инструменты были явно устаревшие. Шприцы, например. Никакого одноразового пластика - стекло и металл. Также отсутствовало хоть какое-нибудь современное оборудование, те же мониторы с показаниями, пульсометры, автоматические тонометры.
Но самое главное, конечно, мои глаза. Зеркала я больше не просила: хватило и одного раза, чтобы моя туго забинтованная фляжечка засвистела. Только усилием воли я удержала в себе разум.