Инлал словно ждал моего вопроса, на его лице промелькнуло
выражение торжества.
— На этот вопрос ответит твой воин, — Этаби даже раскрыл рот от
удивления после этих слов.
— Я?
— Да, — Инлал выдержал паузу и спросил, обращаясь к кузнецу:
— Скажи на своём языке — «я остаюсь».
— Э со, — Этаби ответил сразу не задумываясь.
Даже до меня дошло сразу: слова «э со» были до неприличия
созвучны с «эсор». Но хуррит упрямо мотал головой, словно сама
мысль о родстве с эсорами была ему хуже смерти.
— Ты лжёшь! — Выпрямившись во весь рост, Этаби уткнулся головой
в потолок, посыпалась пыль.
— Это знают ваши жрецы, знают, но не говорят вам.
Не говоря ни слова, Этаби вышел наружу, едва не сбив парнишку с
ног.
— Вы один народ? — Инлал кивнул, отвечая на мой вопрос.
— И все это знают? — на второй вопрос эсор отрицательно качнул
головой:
— Только наши жрецы, те, кто умеют читать знаки на камне и
глине.
Всё это было интересно, будь на моём месте Саленко, прыгал бы от
радости. Но меня в Хаттуш привело желание спасти Аду, а не выяснять
кто и когда разделился из одного народа. Заметив мой нетерпение,
Инлал улыбнулся:
— Ты не хатт, не хурре, почему тебе так нужна Инанна? — На
секунду я задумался, стоит ли доверять эсору. Пока он вёл себя
адекватно — ловушки не было, да и его откровения были довольно
неожиданными. Это старик не так прост, как могло показаться. И что
он делает в городе под видом менялы?
— Это моя женщина, а не богиня Инанна, — сказав, почувствовал
облегчение, словно гору рухнула с плеч.
— Конечно она не богиня, — рассудительно произнёс Инлал, — боги
не ходят среди людей. Но её хотят видеть богиней, хатты верят в это
глупое предание.
— Почему ты сказал, что я пришёл за Инанной? — Мой вопрос вызвал
улыбкуу собеседника.
— Два воина, ни один из которых не похож на племена, живущие
рядом, целый день спрашивают у людей, где и когда можно увидеть
Инанну. У меня много глаз и ушей в Хаттуше. Что они хотят? Убить
богиню? Зачем? Что они хотят, — Инлал вперил в меня взгляд, — хотят
увести, но я не знал зачем. Ты сказал она твоя женщина?
— Да, и дал слово, что не дам её обидеть.
— Слово ты не сдержал, — старик захихикал, превращаясь в
мерзкого эсора, каким я его узнал в первый день знакомства.
— Женщин много, зачем тебе она? Из рук жрецов хаттов никто не
смог освободиться.