У святилища Телепину стражи не было вовсе, да и само святилище
оказалось из одной большой комнаты, где стояла огромная каменная
плита с барельефом. Изображение было не самое лучшее, но можно было
различить большое дерево и фигуру человека с козьими рогами.
А вот храм Тешуб-Тарку охранялся не хуже Святилища Всех Святых —
на ступеньках сидело двое стражников, спрятавшись от солнечных
лучей за одной из колонн. Ещё двоих я заметил у самого входа — до
нас в храм направлялся старик в лохмотьях, но стражники
перегородили ему путь. Можно было слышать просьбу старика,
просившего разрешения вознести хвалу Тешуб-Тарку. Все его уговоры
остались тщетны — его прогнали пинками, кольнув копьём в тощий
зад.
Если информация Инлала верна, что Инанну явят народу на площади
Четырёх Храмов, наиболее вероятным местом содержания являлся либо
Храм Тешуба-Тарку, либо Святилище Всех Святых. Могло быть и
по-другому: её могли привезти на колеснице и привезти через весь
город, демонстрируя людям. Но эсор уже дал понять, что владеет
информацией, оставалось только надеяться, что он не ошибся.
— Этаби у меня есть план, но боюсь, он тебе не понравится, —
пришло время поделиться своим замыслом с хурритом. Сейчас от него
больше требовалось невмешательство, чем помощь. Оставалось убедить
этого упрямца, что один я лучше справлюсь с диверсионной вылазкой,
нежели в сопровождении этого вспыльчивого и невероятно
опрометчивого человека.
Как и предполагал, Этаби с ходу попытался опровергнуть мой план
по спасению Ады, где я в одиночку вхожу в храм, расправляясь со
стражей, и освобождаю пленников. Кузнец в это время должен был
держать наготове лошадей, чтобы мы могли немедленно покинуть Хаттуш
и скакать на восток, к ближайшим хурритским поселениям. Даже то,
что в качестве укрытия была выбрана его родная земля, не могло
снизить накал страстей. Хуррит орал, что он не женщина, чтобы ждать
пока я буду сражаться. Исчерпав все доводы, решил наглядно показать
превосходство рукопашной подготовки офицера спецназа ГРУ над грубой
силой варвара.
— Нападай, — встав в стойку, ожидая действий кузнеца, но тот и
бровью не повёл.
— Ударь или поймай меня, — Этаби не реагировал, на его лице было
неподдельное удивление.
— Ты трус! — этого хуррит вынести не мог, его глаза сузились, и
он ринулся на меня, размахивая ручищами-лопатами. Отскочив в
сторону, пропустил его, ставя подножку — гигант грохнулся на землю,
подняв облако жёлтой пыли. Мгновенно оседлав его, произвёл захват
шеи обеими руками — как правило, люди пытаются разорвать захват,
теряя драгоценные секунды. Но Этаби был или слишком силен, или
слишком упрям: он умудрился встать на ноги, хотя я сидел на его
спине, проводя удушающий. Но эти усилия были его последним успехом:
задушенный гигант, засыпая, опрокинулся навзничь. Слишком поздно
оценил опасность — полтора центнера веса выбили воздух из грудной
клетки, оглушив меня почти до потери сознания.