«Куда лучше прослыть жестоким, чем бессильным», – язвительно подумал он и обернулся на звук шагов. В нескольких футах от него стояла сестра. Принц не ожидал увидеть Джоанну в Лизье и не обрадовался, что она стала свидетельницей его публичного унижения, поскольку они хорошо ладили в детстве. Воспоминания о позоре были так свежи, что его самообладание наконец дало трещину.
– Если ты пришла пожалеть меня, мне этого не нужно!
– Хорошо, потому как я не думаю, что ты заслуживаешь сочувствия.
Они молча смотрели друг на друга. Джон сразу узнал сестру, как только увидел ее на помосте, хотя прошло почти двадцать лет. Красивая девочка превратилась в красивую женщину, которая, наряду с их матерью и половиной христианского мира, считала, что его братец Ричард способен ходить по воде. Отношения Джона с семьей всегда были неустойчивыми, исполненными двусмысленности и неопределенности. Даже до того, как позор и заточение стерли ее из его жизни, мать была для него лишь прекрасной незнакомкой. Его миром правил отец, внушавший мальчику, которым Джон когда-то был, трепет, восхищение и страх. Братья были намного – на одиннадцать, девять и восемь лет – старше его, и будто жили на каком-то далеком берегу, оставив младшего цепляться за крошечный островок отцовской благосклонности. Островок, рискующий в любую минут затонуть в бурливом анжуйском море. Только с Джоанной было просто – до тех пор, пока ее не выдали замуж за короля Сицилии, лишив Джона единственного друга детства.
– Восемнадцать лет… Нам нужно многое узнать друг о друге, – сказал он, стараясь казаться спокойным и даже беспечным. – Я начну. Единственная женитьба, ни одного ребенка, рожденного в браке, и несколько вне оного, два предательства и одно очень прилюдное помилование.
Джоанну не обманул его беззаботный тон.
– А у меня брак, материнство и вдовство.
Джон удивил ее, отбросив свой щит сарказма, из-за которого появился на миг тот самый брат, которого она помнила.
– Мне следовало написать тебе, когда твой сын умер, Джоанна.
– Тебе не было и пятнадцати, Джонни.
– Все равно, я должен был написать. – Он подошел ближе к ней, выйдя из тени на лунный свет. – Почему ты пошла за мной в сад?
Джоанна подумала, как странно видеть зелено-золотистые глаза матери на другом лице.
– Ты помнишь, как я называла тебя, когда мы ссорились? Котик Джонни. Ты всегда совал нос туда, куда не следовало.