– Не могу.
Вспыхнул, а затем стих приглушенный стук сканеров в полицейском отделе газеты. Рид и Молли Уилсон через стекло ньюсрума поглядели на стажера, сидящего на мониторинге новостей.
– Том, это была не твоя вина.
– Но я рвался к ней на всех парах.
– Да. Но если б тот идиот из убойного объяснил, как на вещдоках оказались отпечатки Уоллеса, о чем ты его умолял, ты бы вовремя остановился. Ты же сам хотел больше времени на учителя воскресной школы, но Бенсон жаждал кульминации той истории. Все подхлестывали, давили. Правду, Том, мы уже никогда не узнаем.
Сочувственно на него поглядев, Молли Уилсон возобновила печатание. Рид, в свою очередь, вернулся к пролистыванию вырезок.
– Кстати, зачем ты возишься с этой подборкой про Доннер?
– Юбилей близится. Надо бы разродиться хотя бы очерком.
Молли страдальчески завела глаза:
– Нет, ты действительно чокнутый. Этот тряпка Бенсон не даст тебе ходу. Передадут заказ какой-нибудь штафирке из отдела хроники. Кроме того, мать Таниты, кажется, скрывается?
– Есть у меня одна мысль, но…
Сканеры застучали громче.
Они оба повернулись к укромному кабинету в дальнем углу редакции. «Застенок», как его здесь называли. Комнатка со стеклянными стенами и двадцатью четырьмя сканерами, мониторящими сотни аварийных частот в районе Залива. Название комнатки подкреплял немолчный шум. Более опытные слухачи умели удерживать громкость на минимуме, но при действительно масштабном происшествии звук возрастал.
– Что-то происходит, – заметила Уилсон.
На радио сидел Саймон Грин, летний стажер. Он встал с напряженным лицом, черкнул у себя в журнале и крикнул Элу:
– Похищение ребенка на БАРТе! Бальбоа-Парк! В метро стопорят поезда!
Бут в отсеке редакции поморщился. На смене никого, кроме Рида.
– Ты сейчас свободен?
Рид кивнул.
– Действуй. Уилсон, оставайся здесь, может, сорвешь сверхурочные.
Бросивший сэндвич фоторедактор на крике сообщил по рации фотографу, бороздящему просторы города, чтобы тот все бросал и рвал когти на станцию «Бальбоа-Парк».
Рид, на ходу натягивая куртку, схватил один из старовских мобильников.
– Молли, я на номере третьем. Держи меня в курсе.
– Бальбоа-Парк? Жесть.
Танита Мари Доннер была в свое время похищена из Восьмого жилого комплекса, где жила на пособии ее несовершеннолетняя мать. Как раз в Бальбоа-Парке.