Женя незаметно сунула конверт под кофточку.
Операция длилась более четырех часов и хирург, военврач 1-го ранга, просто совершил чудо, вернув майора с того света.
– Теперь будет он жить или нет, зависело лишь от его организма и как на него взглянет Господь. – отходя от стола, сказал хирург, не то Жене, не то господу..
Два дня Арчвадзе был ни жив ни мертв, в сознание не приходил.
Шел 1937 год и появление сотрудников НКВД ничего хорошего не сулило. Конечно, врагов народа всяких мастей было немало и выкорчевывать их надо было со всей революционной беспощадностью, так как их вражеская подрывная деятельность мешала строить прекрасное и светлое будущее под руководством, дорогого каждому сердцу советского человека и до боли любимого всеми, товарища Сталина. Но, Жене казалось, что уж больно много этих врагов оказывалось среди друзей, знакомых и даже сотрудников, которых она знала давно, чуть ли не с детства. Конечно, Женя не сомневалась в правильности политики товарища Сталина и что бороться с врагами надо, но не одобряла местных служак, которые уж очень ретиво исполняли свои обязанности и косили людей, как траву косой.
В конце вторых суток в больницу пришли два офицера НКВД.
Военные в кабинете главврача отделения поговорили и с Женей, спросив её, все ли вещи майора лежат перед ней на столе и не было ли еще чего-нибудь? У Жени сжалось сердце, у человека погибла жена, осталась маленькая дочка, которую Женя видела, когда та приходила с бабушкой. Ну, не мог этот майор быть врагом! Неужели этой малышке, так же как и ей придется остаться сиротой? Не может быть, это не справедливо! Женя была рада, что никто не видел письма Сталину, которое она спрятала в кочегарке и посмотрев на лежащие на столе личные вещи майора, часы, документы, портупею, раскрытый планшет и, увидев, что в нем отсутствует карта, она заявила:
– В планшете была вроде какая-то карта.
– Спасибо, мы её изъяли.
– Ну, а все остальное, как – будто, на месте.
Сотрудники решили поговорить с майором и, несмотря на то, что врач отделения предупредил визитеров, что майор второй день не приходит в сознание, сотрудники НКВД все равно вошли в палату.
Придя домой с распухшим носом сразу прошел в свою комнату и был благодарен домашним, что не стали заходить и задушевно, успокаивая расспрашивать. Минут через двадцать тихонько вошла бабушка с миской какого-то настоя и потрепав за волосы, стала молча меня лечить. С утра была суббота, нос как-то вошел почти в норму, да и болел терпимо. Настроение было никакое, полная апатия и прострация. Почти целый день валялся на диване, читал Азимова и тупо смотрел передачу «Вести с полей».