Старик в погонах генерала больше ничего не сказал интересного, все, что было дальше, являлось простой благодарностью, за все подвиги, на которые пошли его подчинённые и банальные поздравления с окончанием года. Все знали, интересное и важное совещание будет через три месяца.
Офицеры с хмурыми лицами вышли из зала, и пошли в разные стороны. Джон подбежал к Штерну.
– Ладно, Давид, я пошел, удачи тебе.
Когда то Джон работал с солдатами, у него был собственный взвод. Находясь среди них, он был не только командиром, но иногда и отцом, но всё же не был достаточно строг с подчинёнными. Джон пришел после войны и окончил училище, после чего и стал почетным лейтенантом. С Давидом он познакомился на войне, когда тот был сам лейтенантом, а сейчас у Джона собственный кабинет и обязанности по штабной работе.
Штерн дошел до своего кабинета, открыл дверь и оставил её приоткрытой. Он сел на диван и смотрел на стену с минут десять. После сел за стол и принялся за работу. Он разбирал бумаги по поводу учета личного состава части, сколько убыло, сколько прибыло. Смотрел списки погибших за последнюю неделю, записывал вновь прибывших, и вычислял общий прирост. Несмотря на то, что между странами было подписано соглашение, боевые действия никуда не делись. Прикрываясь масками лицемерия, страны нападали друг на друга. За последнее время солдат всегда поступало больше, чем умирало, и ряды военных росли, людям просто было нечем заняться. Кто-то шел в поисках смерти, другой от скуки, у всех были разные мотивы. После подсчёта, Давид отдыхал пару часов, бродил по городу, потом приходил обратно, сдавал отчет и шел читать лекции новобранцам. Он мог этого конечно не делать, но ему было не найти занятия от которого он смог бы получать хотя бы минимум положительных эмоций.
Новички всегда слушали внимательно и записывали слово в слово. Штерн говорил им элементарные вещи, но всегда подавал информацию по-разному. Он читал много книг об ораторском искусстве и практиковался на своих занятиях. Солдатам была нужна информация, которую они получали на занятиях и поэтому они с усердием занимались у Давида.. Штерн брал по два занятия в день, были времена, когда он брал и по три-четыре, но сейчас у него не было такой душевной депрессии, как когда то, поэтому двух было достаточно.