Отец Элен, Патрик, уже сладко спал рядом с женой. Элен пересела к Шармель.
– Я лучше побуду с тобой. А то мама и Лори уже почти час говорят, не смолкая, – прошептала она.
– Конечно, Элен, – сказала Шармель, понимающе взглянув на неё.
***
Египет.
Через несколько часов самолёт прилетел в аэропорт Шарм-Эль-Шейха.
Сойдя по трапу самолёта, Шармель почувствовала себя как-то странно, как будто вернулась на родину. Поток ветра растрепал её волосы. Её серо-зелёные глаза сверкали загадочными искорками, и она произнесла:
– Египет! – Её голос прозвучал уверенно и гордо.
Патрик нёс в руках два чемодана. На плече у Шармель была небольшая сумка, и ещё она везла небольшой чемодан на колесиках.
– Нас должен ждать автобус на стоянке, – сказала Мишель. – Так, девочки, держимся вместе, чтобы не потеряться.
– Мама, мы уже давно не маленькие, – возразила ей Элен.
Лори согласилась с матерью Элен.
Они прошли на стоянку возле аэропорта. Там было много машин и автобусов.
– И какой же наш? – спросила Мишель.
– Какой номер автобуса? – спросила у неё Шармель.
– Сейчас посмотрю. У меня всё записано. Где же этот листок? О, нет! Если я его потеряла. Как мы найдём наш автобус? – с растерянными глазами она упорно продолжала искать в сумке листок с номером. Но её руки, перерыв всю сумку, так и не нашли номера.
– Мама, ты что, потеряла его? – возмутилась Элен, качая головой.
Патрик нервно ждал, когда его жена отыщет, наконец, листок.
– Дорогая, ты поищи ещё, может он в другой сумке, – предположил он.
– Я уже смотрела. Если только он не выпал в самолёте, – предположила мать Элен.
– Думаю, самым верным решением будет спросить у кого-то. Я пойду и спрошу. Мне известен арабский язык с местным диалектом египетского, – пояснила Шармель.
Мишель с удивлением посмотрела на неё. Элен подтвердила:
– Да. Мать Шармель была египтянкой, а потом переехала во Францию. Она по профессии была египтологом, но год назад погибла на раскопках.
– Это ужасно. Мне так жаль тебя, дорогая! Понимаю, каково тебе. Моя мама тоже покинула меня очень рано, когда мне было всего двенадцать лет. Нас с братом вырастил отец.
Слова Мишель задели Шармель за живое.
– Я сочувствую вам, нелегко жить без матери, – голос Шармель поник.
– А знаешь, Шармель. Жизнь длится до тех пор, пока ты дышишь, а значит, ты должна жить дальше, – успокаивающе сказала Мишель.