Отчасти подтверждают это и дискуссии вокруг вступившего в силу с 1 августа 2013 года так называемого «антипиратского закона», призванного защищать интеллектуальные права производителей видеопродукции в информационно-телекоммуникационных сетях; блокирование ресурсов, содержащих нелицензионный контент, выявило разные подходы к проблеме: от одобрения правообладателей до критики части IT-экспертов и сетевого сообщества, считающего, что для создателей произведений главное – чтобы их произведения были увидены, услышаны или прочитаны. В целом это можно охарактеризовать как несовпадение позиций профессионального сообщества и общества потребления, основанное на разных представлениях об экономических, правовых и этических аспектах творческой деятельности.
К сожалению, многие СМИ, призванные отстаивать верховенство права и формировать представления о разумности и справедливости, часто сами демонстрируют правовой нигилизм, а журналисты ориентируются на бытовой уровень правосознания, который не может обеспечить высокое качество информационной безопасности как при создании произведений, так и при их использовании. Особенно это выявляется на примерах использования фотографий, когда сотрудники редакций нередко смешивают понятия «интеллектуальные права» и «вещное право», нарушают право автора фотографии на неприкосновенность произведения, неверно трактуют положение о служебном произведении и т. д. В результате редакциям наносится не только значительный материальный ущерб (от 10 000 до 5 000 000 рублей), но и репутационный. Возможность избежать этого дает знание и верное понимание правовых норм, отраженных в основном в четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ), прежде всего в главах 69 и 70.
Безусловно, основы авторского права, заложенные еще в 1886 году в Бернской конвенции, нуждаются в дополнениях и изменениях, необходимость которых диктуется современными технико-технологическими условиями. Некоторые из них планируется внести в отечественные законы в ближайшее время. Но никакие изменения не должны отменять главного – изначального права автора распоряжаться созданным им произведением по своему усмотрению. В России речь об этом шла еще до принятия Бернской конвенции – достаточно вспомнить «Записку по выработке закона о художественной собственности фотографа» 1881 года или доклады В. И. Срезневского «О художественной собственности фотографа и ограждении ее особыми постановлениями» и «О мерах для поднятия и поощрения отечественного фотографического производства», сделанные в 1882 году на Первом съезде русских деятелей по фотографии.