Прошло немного времени и на шхуне приняли простое решение – как поступить со змеёй. Взяли длинную палку и на конец зацепили самозатягивающуюся верёвочную петлю. Когда змею удалось захватить петлёй, то после некоторых усилий её вытянули из сетей, и хотели было разрубить на палубе, но она выскользнула из петли и, упав в воду, была такова.
Подъехавшие жандармы осмотрели шхуну. Они не торопясь погрузили в свою повозку, запряженную двумя лошадьми труп, и вместе с доктором уехали в морг. В толпе зевак был уже известный нам сосед Фарагундо Андрэ. Он повёл Фарагундо домой по улицам, которые были безразличны восемнадцатилетнему парню, получившему в свой День рождения самый прискорбный подарок, который только может быть!
Вдруг случайная мысль скользнула в его голове:
– Люди воцерковленные, а тем более – христиане, по своему вероисповеданию знают, что Бог может попустить человеку разные события. Так, например, иногда полезно и поболеть или потерять кого-то из близких родственников для вразумления или становления на путь истинный, то есть принести Богу истинное покаяние!
Именно эти мысли, и не какие другие, настойчиво пробегали ещё и ещё раз в его голове. Это были слова священника из последней проповеди в прошлое воскресенье.
Подходя к дому Фарагундо, Андрэ приостановился. Он немного наклонил голову и тихо сказал:
– Прости меня, что утром я так неудачно пошутил на счёт твоего отца, улова и выручки!
Фарагундо не поднимая головы, покивал и, повернувшись, подошёл к калитке своего дома. Из окон дома шел тихий многоголосный и беспрерывный женский плач. Он прошёл в дом и увидел мать с сестрой, уронивших свои головы на руки и двух соседок – тетю Алиду и свою крестную – Ферсину, которые безутешно рыдали, сидя за круглым столом. Он бросился к матери и сестре и обнял их. Крупные слёзы катились из его глаз по щекам и прятались в волосах матери и Адель.
– Как же мы теперь без на-а-шего до-ро-гово па-а-а-апочки! – рыдала, всхлипывая Адель и еще сильнее заливалась слезами.
Женский плач в доме усилился.
Вечером этого дня пошёл дождь. Сначала маленький, а потом небо сделалось едино свинцовое и хлесткие косые струи, сверкая от фонарного света, бесконечным потоком вонзались в булыжные мостовые пригорода. Вода струями различной силы, неслась вниз к пирсу. Видимость снизилась до сорока футов. Так дождь пролил всю ночь.