– Ну и бред, – протянул я.
Отец словно очнулся, оторвал взгляд от телевизора и ухмыльнулся мне с видом «ты молодой ещё, ничего не понимаешь».
– Может и бред, – начал он, – Ты видел огромные якоря, которые покоятся у нашего краеведческого музея?
Я кивнул, потому что сразу вспомнил огромные чёрные крючья, длиною в несколько десятков метров, которые валялись на улице у здания музея рядом с дольменом и памятной табличкой археолога, фамилию, которого я не помнил, но он что-то открыл в нашем городке в своё время.
– Эти якоря нашли внутри горы, когда пробивали сквозной тоннель для автомобильной дороги. Я тогда ещё пацаном был, когда их в город привезли. И никто, даже яйцеголовые не могли объяснить, как эти якоря оказались в недрах горы.
Я молча слушал батю и кивал.
– А я знаю, – сказал отец и прищурился, словно открывал мне великую тайну, кажется, он даже говорить стал на полтона тише, – это якоря от ковчега, на котором Ной плавал. Понял?! Так что всё это не сказки, а правда, – Пётр Иванович задумался на секунду и потом продолжил своим уже обычным голосом, – Иди, ешь, остынет.
***
Я быстро сжевал всё, что мне оставили на кухне и после обильной трапезы понял, что безумно хочу спать. Поднялся в свою комнату и рухнул в не расправленную постель, чуть не придавив свою находку.
Звон будильника вырвал меня из тёплых объятий сна. Всё тело сковала безумная тяжесть, словно все мои члены были залиты свинцом. Я еле-еле открыл глаза, нащупал непослушной рукой скакавшие на тумбе часы и трясущимися пальцами отключил их. Потом откинулся на подушку, немного полежал и, как только почувствовал, что опять засыпаю, резко дёрнулся и сел. Голова немного закружилась, но вскоре комната перестала вращаться, и всё пришло в норму. На полу валялась грязная, но уже высохшая одежда.
Я обошёл её и направился в ванную, где быстро умыл лицо и внимательно взглянул на себя в зеркало. На меня уставилось худенькое, овальное, ничем не примечательное лицо. Курносый нос, тонкие губы, зелёные глаза и взъерошенные тёмные волосы. Я залез под раковину, где располагался ящик, в котором находилась домашняя аптечка, быстро продезинфицировал места на пальцах рук, где вчера ещё находились ногти, и перевязал их марлей. Ещё минут десять пытался причесаться, укладывая волосы то на один, то на другой бок, то делая пробор, то зачесывая назад, пока стук в дверь не прекратил мои старания. Это был отец, который тоже намеревался устроить себе водные процедуры. Оставив волосы в покое, я открыл дверь и прошмыгнул мимо отца в кухню, где долго возился, поедая мамину яичницу и стараясь, чтобы ей на глаза не попались мои перевязанные пальцы.