Калюжный вопросительно посмотрел на Корнышева. Тот правильно истолковал генеральский взгляд.
– Я тоже думаю, что надо советоваться со специалистами, товарищ генерал, – сказал Корнышев. – Мы ведь попробовали с наскока … Инфаркт … Реанимация …
– Да, я помню, – хмурился генерал.
– Никакого результата, – сказал Корнышев. – А ведь должен был запеть. Не запел. Значит, всё серьёзно. Значит, в мозгах у него там сплошной туман. Но в любом случае его оттуда надо вытаскивать.
– К нам?
– Да. Вывозить в Москву. И уже тут его потихонечку крутить.
– Ты уже продумал, как его оттуда вытаскивать?
– Конечно, – подтвердил Корнышев. – Осуждённый Иванов должен быть этапирован в следственный изолятор ФСБ для проведения следственных действий в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.
Калюжный задумался, словно оценивал озвученную Корнышевым формулировку.
– Ладно, – сказал после паузы. – Давайте его перетаскивать в Москву.
Посмотрел на экран, где сутулил плечи Иванов, который на самом деле был Ведьмакиным. Покачал головой, вздохнул.
– Какие фортеля нам жизнь подбрасывает! – сказал, будто всё ещё не веря. – Вот человек! – кивнул на экран. – Двадцать пять миллиардов долларов держал в руках! А по нему не скажешь!
* * *
2. Часть 2
* * *
Гостей было двое. Дверь открывал Глеб, первым он увидел приветливо улыбавшегося Горецкого, а уже потом за спиной приятеля обнаружил незнакомого человека. Горецкий перехватил взгляд Глеба и поспешно сказал:
– Мой товарищ. Его Слава зовут. Мы вместе ехали. Не возражаешь?
– Прошу, – пригласил Глеб.
Они вошли в квартиру, Горецкий стиснул руку Глеба, хотел произнести что-то приветственно-шутливое, как вдруг к гостям вышла Женя – нарядная, благоухающая, кроткая – и сказала негромко:
– Здравствуйте.
Несмотря на свой возраст, она сейчас выглядела школьницей. Ей бы фартучек школьный, да косички заплести – вылитая старшеклассница накануне выпускного вечера. Глебу бросилось в глаза, какое лицо сделалось у пришедшего с Горецким гостя. Смотрел на Женю не отрываясь. Глеб даже взревновал.
– Знакомьтесь, – сказал он, чувствуя некоторую неловкость. – Моя сестра, Евгения.
– Так вот вы какая, Евгения! – улыбался Горецкий, предлагая той улыбкой дружить и знакомиться ближе. – Что же ты, Глебушка, всё время сестру от нас прятал? Сколько учился с тобой – хоть бы ты познакомил. Глядишь, и семейная жизнь моя была бы какая другая …