Но стоп… кто я? И какого чёрта
нахожусь в асклепейоне, лечебнице при храме Асклепия? Неужели
что-то стряслось и… я оказался тут? Думать было больно, сложно, но
я не оставлял попыток найти ответы на вопросы. Но всё было тщетно.
Ничего, кроме того, что я видел в своём бреду, не получалось
вспомнить. Словно кто-то вырвал мою память, оставив… знания.
Непонятные, странные, которые… с болью отдавались как в душе, так и
в сердце.
– Тысячи молний Зевса на головы тем,
кто это сотворил, – прошипел я, хотя старался говорить в полный
голос.
И тут же послышался звук разбившейся
вазы. В комнатку, в которой я лежал до этого на каменном
постаменте, заглянула девочка, молодая, краснощёкая и испуганная.
Завидев меня, она тут же испарилась, умчалась куда-то со всех ног.
Я попытался её окликнуть, но больше ничего не получалось из себя
выдавить. Голос, который только-только проявился, полностью пропал.
Паника снова попыталась всколыхнуться, но я её подавил в зародыше.
Не время… не место… я должен понять, что произошло и кто я. А для
этого… нужно хоть кого-то найти.
Я попытался слезть, но ноги меня не
слушались. Они были. Я их видел. Но они не хотели двигаться. Только
совсем чуть-чуть. И при этом каждая попытка сдвинуть их хоть на
миллионную долю стадии[1]… но не выходило. Просто не получалось.
Пальцы чуть-чуть колыхались, но не более того.
– Успокойтесь, юноша, – послышался
старческий голос откуда-то из-за двери, а потом показался его
владелец. – Вы в храме бога Асклепия, единственный выживший в резне
Советника Аскилия. Кто-то на ваши головы обрушил гнев самого Ареса,
который разметал ваше здание в мраморную и каменную крошку…
– Кркх… – попытался я задать какой-то
вопрос, но вспышка боли заставила не только прекратить совершать
это гиблое дело, но и забыть, что именно я хотел спросить.
– Тише, тише, юный Астер… – с
сожалением в голосе проговаривал старик. – Тебе кто-то пытался
залить кислоту в рот… но, видимо, не вышло. Связки повреждены, но,
милостью Асклепия, восстановятся. Дары нашего бога уже начали
восстанавливать твоё тело. Но до полного восстановления… уйдут
долгие дни. До этого остерегайся общаться лично.
Я кивнул. В горле, которое из-за
этого потревожилось, запершило. Хотелось кашлять, но я сдержал это
чувство, а после оно прошло, оставив меня с болью и зудом
внутри.