И пока мы шли, я продолжал ловить
себя на мысли о нереальности происходящего. В моей голове что-то
кричало о том, что тут всё не так, как должно быть. Да и фаланги
ведь были у македонян, а не у спартанцев, у нас был другой уклад…
даже вчера был другой уклад! Истории явно не соответствуют тому,
что я слышал, словно… словно боги решили поиздеваться надо
мной.
– Пришли, – с каким-то наслаждением
проговорил командир.
– Это наша палатка? – уточнил я на
всякий случай.
– Да, новичок, это наша палатка, –
помотал головой мой собеседник, после чего отодвинул её ткань,
открывая взор на… пустоту. – Там тринадцать циновок на земле лежит.
Занимай любую из них. Все чистые, никто ещё не успел замарать их,
хах, кровью наших врагов!
Последнее он сказал грозно, а после
ещё громче рассмеялся. Я лишь улыбнулся, ибо сил на что-то большее
не хватало. Царевич же оценил меня взглядом, после чего помотал
головой и что-то себе очень тихо пробурчал и покинул палатку,
бросив напоследок, чтобы я никуда не выходил и ждал отряд тут.
Я ничего не ответил, просто проводил
взглядом командира. Тут была небольшая стойка для оружия, для копий
и мечей, там я разместил своё оружие: поставил в специальный отсек
дори, повесил на специальный крючок пращу, а под неё положил
мешочек с метательными камнями. После этого я разлёгся на циновке,
сняв заранее шлем. Покрутившись, я снял с себя пояс, скрутил его в
валик и положил под голову, используя как подушку. Стало удобнее, а
усталость начала брать своё.
Вот только уснуть сейчас было
действительно невозможно. Количество людей в лагере только
увеличивалось, ночь сменялась утром, крики радости, гомон… вся эта
какофония звуков раздражала, хотелось выругаться, но я просто
лежал… и молчал. А что мне ещё оставалось делать? Радоваться
нечему, всё моё прошлое как в тумане, а прежняя жизнь явно
закончилась. Да и была ли у меня какая-то прежняя жизнь? Может, я –
молодая душа, вырванная из водоворота бури душ, которая слилась из
сотен других, из-за чего у меня в голове полно всякого дерьма?
– Астер? – послышался нежный, певучий
девичий голосок, который вырвал меня из мрачных мыслей, а в душе
отозвался чем-то близким и родным, из-за чего я тут же поднял
голову и попытался рассмотреть происходящее, но ничего не
видел.
– Да? – задал вопрос я словно в
пустоту, ибо палатка была до сих пор пуста. Но никто так и не
захотел заходить, а я всё это списал на свою больную фантазию в
нездоровом мозгу, ибо в голове была такая каша… что самому страшно
становилось.