Она вдруг почувствовала свою силу. Они, весь класс, не на птичьих правах, они – волонтеры. И раз уж они бесплатно помогают, имеют право что-то требовать.
– Ты что это? Начальница, тоже мне!
– Пожалуйста, помойте. Все остальное я уже сделала сама.
В четыре часа волонтеров-школьников отпустили домой.
– Я ухожу. Приду завтра рано утром. Вам сейчас ничего не нужно? – обратилась Инна к Федотову. Тот все молчал, сопел, по-прежнему злился.
– Если что-то надо, я могу задержаться.
– Надо, – неожиданно ответил Федотов.
– Да, конечно, слушаю вас, – улыбнулась Инна. Она не ожидала, что Федотов о чем-то попросит.
– Я хочу пи-пи.
– Что? – изумилась Соломатина.
– Пи-пи, – Федотов посмотрел на нее. И она увидела, что глаза у него цвета неба.
– А… Вам нельзя вставать…
– Нельзя, – подтвердил Федотов.
– И как же…
– Ты сиделка, ты и решай проблему! – ответил Федотов и забавно свернул губы трубочкой. – Только учти – долго не вытерплю…
– Вот вам «утка», – подала через десять минут Инна с пунцовыми щеками предмет, накрытый марлей.
– Дольше ходить не могла? Это твое счастье, что не придется менять простыни… Ну, – Федотов поднял на нее глаза, – стоять и смотреть будешь?! Не волнуйся, я тебя потом позову.
– Извините! – Соломатина вылетела из палаты.
– Инка, пошли домой! – окликнула ее подруга, Анечка Нечипоренко.
В коридоре толпились одноклассники.
– Да, сейчас, – растерялась она.
– Пойдем, пойдем… – нетерпеливая Нечипоренко потянула ее за руку. Соломатина замешкалась:
– Понимаешь, там…
– Сиделка! Волонтер! Можешь заходить! – раздался громкий голос Федотова. В коридоре стало тихо.
– Да, иду, – ответила Соломатина хрипло и вернулась в палату.
– Можешь уносить, – Федотов кивнул на «утку», опять накрытую марлей.
– Хорошо. Я все унесу. – Она взяла в руки потяжелевший предмет.
– Не забудь вернуть. По вечерам у нас тут волонтеров нет, – пробурчал Федотов.
– Хорошо.
Инна вышла в коридор, надеясь, что одноклассники уже разошлись. Но она ошиблась. Ее встретили гул и смешки.
– Соломатина, ну ты даешь! Во вляпалась! Нет, чтобы окна мыть, ты какашки выносить теперь целый месяц будешь! – громкий голос Егорова разносился по коридору. Егоров был хамом и отличником. Редкое сочетание способностей и полного отсутствия внутренних тормозов.
– Ты дура, что ли? – преградила ей путь подруга.