Пиршественный зал был огромным и мог вместить чуть ли не полтысячи людей, не считая слуг, музыкантов и прочих представителей творческих профессий. На возвышении на противоположном конце зала буквой «П» располагались столы для хозяина замка, его семьи и наиболее знатных гостей: короля и графов, а также их родственников. Внизу, вдоль стен, по левую и правую руку от столов для высоких господ, располагались ряды столов для рыцарей, духовенства и прочей знати. По обе стороны зала были двухъярусные галереи. Вдоль нижних ярусов сновали слуги, а вот у верхних было более интересное предназначение. Наверху одной из галерей разместились музыканты, в то время как на другой – представители нетитулованных верхов, наиболее знатные купцы и бюргеры, своими заслугами перед короной и графами удостоившиеся чести посетить пир.
Большая часть мест уже была занята. Люди рассаживались по местам соразмерно своему титулу и рангу. Чем ближе гость сидел к столу короля, тем выше был его чин. По правилам, король должен занимать главное место, но, по законам и обычаям предков, хозяина дома нельзя двигать с самого почетного места, поэтому в центре господского стола восседал лорд Сан-Тайрский, граф Балдуин, отец Кэнтона. По правую руку от него сидел король, Карл-Рэйка, вместе со своей королевой. По левую руку было отведено место для Кэнтона и, чему принц несказанно удивился, для дочери короля, Анны.
Когда Кэнтон сел рядом с принцессой, он невольно вспомнил про слова Дэнима о том, что король хочет породниться с домом Сан-Тайра. Княжич, откровенно говоря, не знал, как следует по местному этикету приветствовать даму и общаться с ней, а потому он не нашел ничего лучше, чем просто улыбнуться и занять свое место. У магов как-то нравы попроще во всем, в том числе и в отношениях между мужчиной и женщиной. В общем-то, что тут говорить, когда у колдунов нисколько не порицается свобода личной жизни до брака.
Княжич сидел и то и дело осторожно кидал заговорщицкий взгляд на свою соседку. Как-то его вдруг озаботило, кого ему, возможно, придется брать в жены. Девчушка была недурна собой, у нее были красивые прямые русые волосы, ну совсем как у Кэнтона. Вот только она как залилась румянцем, когда принц присел рядом с ней, так и сидела теперь вся красная, потупив взор. Как-то это Кэнтона не вдохновляло.