Почему Сид за все время, проведённое в гнилой сырости и убийственной темноте, не сошёл с ума? Каждый день, каждую минуту, его не покидала мысль о воле. Он знал, что в один день вновь окажется на свободе. Неожиданный водоворот событий, показавшийся на горизонте, сбивал его с толку. Шквал мыслей и воспоминаний обрушился на него днем, после ухода Гудмана, и не отпускал до последнего момента. Но то были обрывки его памяти, лоскутами развевавшиеся в пустой голове. Теперь только сон мог помочь ему разобраться и провести туда, где всё началось. Его тело расслабилось, мысли в голове становились тише, пока совсем не успокоились, позволив сознанию совершить прыжок в неосязаемую глубину.
Во сне не оказалось ни одной стороны, где бы Сид не увидел хохочущих и кривляющихся рож. Кто были все эти люди и чего они хотели, не входило в объяснение и без того хаотичного сновидения. И как бы ему ни хотелось пропустить мимо себя безымянных персонажей и очутиться в безопасной темноте привычного забвения, он поступил наперекор желанию. Пришлось идти навстречу неприятным и отталкивающим лицам. Долгое время они беспричинно насмехались и оскорбляли его, и хоть Сид был терпелив, но и он не выдержал, разругавшись с призраками подсознанья в ответ. Долго ли продолжалось безобразие, в этом Сид не держал отчёта, зато он точно понял, что пора заканчивать, когда прогремел колокол. Сид достал карманные часы и посмотрел на них.
«Мне пора вспоминать! – подумал он. – А откуда у меня эти часы? Разве я не отдал их ей?» – мелькнуло в голове следом.
Болтливые проекции успокоились и с интересом стали наблюдать за озадаченным собственным вопросом Сидом.
Прозрачная стенка часов позволяла увидеть весь хитрый механизм за работой. А отодвигающаяся крышка перед циферблатом была вся покрыта извивающимся рисунком. Такие часы не каждый день увидишь.
«Какие красивые, ни у кого таких нет. Отец специально так придумал, чтобы можно было рассматривать», – сказал Сид сам себе и сразу восстановил в памяти ту часть жизни, о которой вспоминал с грустью. Он снова посмотрел на мёртвые стрелки, замершие очень давно.
– У меня никого не осталось, все умерли, – чуть не плача, вздохнул Сид, – а теперь и сестру похитили.
Вот тут-то Сид и попал в яблочко, пораженный собственными словами. Без сомненья, он затеял поход в тонкий мир, чтобы выдумать план, как выручить из беды младшую сестренку.