– Ты наказан, – сказала мама.
– Ты балбес, – сказал папа.
– Он не виноват, – попыталась заступиться бабушка. – Организм требует сладкого.
– По-моему, его организм требует ремня, – высунулся из-за дверцы электрощитка папа.
Несмотря на грозный папин вид, мишка не испугался. Папу можно было не бояться. Был он мягким, спокойным и очень добрым. Он никогда не наказывал своих детей. Правда, зная папу, можно было теперь ожидать ежедневных лекций на тему противопожарной безопасности. Но это так, ерунда.
– Я так понимаю, пельменей сегодня не будет, – расстроился дедушка.
– Я все исправлю, – чуть не плакал Шуша.
– Да, кстати, что с машинкой-то делать будем? Такую в магазине не купишь, – размышляла мама.
– Не расстраивайся заранее, дорогая. Сейчас мы с дедом поколдуем, – успокоил всех папа.
– Ага, ага. Где-то я уже такое видел, – хитро усмехнулся дедушка. – Только у меня на голодный желудок голова не соображает.
– У меня есть знакомый, – кивнула мама головой в сторону сына. – Так вот он и на сытый желудок не очень с головой дружит.
Шуша понурил голову. Ему стало стыдно. Ведь он не только оставил семью без обеда и соседей без чудо-машинки, он обеспечил домашних в выходной работой. Да, не самым удачным выдался денек.
– Мы обедать будем сегодня? – не успокаивался дед.
– Был бы ты короедом, уже можно было бы начинать, – сказала бабушка, освобождая потихоньку машинку от деревянных палочек.
– Очень смешно. Ты мне еще зубочисток предложи, – продолжал дедушка.
В животе у него громко урчало, а настроение портилось на глазах. У них вся семья была такая: не могли терпеть даже самый маленький голод. Мишка почувствовал свою вину с новой силой. И тут его озарило:
– Деда, я сейчас, бегом. Дедуль, я скоро, – прокричал мишутка.
Он побежал в свою комнату, схватил с полки копилку и со всей силы бросил ее об пол. Керамическая свинка развалилась на мелкие осколки. Медвежонок собрал монетки и побежал в магазин. Деньги в ЛЕСУ назывались ЖИВЧИКИ. Всего оказалось разными монетками сто пять живчиков. Монетки были разного номинала. Рублевые прозвали МУХАМИ. Потому что они быстро улетали. Да и кто их считает, этих мух. Двухрублевые называли УШКАМИ. Пятирублевые – ЛАПКИ. ДЕСЯТКИ называли МУХОЛОВКАМИ. Сейчас в Лессовете обсуждался вопрос, какое название дать двадцаткам и сотням. Свои кандидатуры выставили многие. Самые уважаемые и мудрые обитатели леса – старейшины обсуждали этот вопрос, но до сих пор не могли прийти к общему мнению. Шуша мигом добрался до магазина и принялся выбирать пельмешки. Выбор был небольшим. Всего три сорта. Он купил по две пачки каждого и направился в обратный путь. Дома оказалось, что папа уже отремонтировал электричество и теперь вместе с дедушкой пытался реанимировать злосчастный пельмодел. Мама Марта поставила кастрюлю с водой на плиту и устало присела на табуретку. Шуша подошел к маме, обнял мягкими лапками, уткнулся мокрым носом в шею. Папа говорил, что мужчины не плачут. Но мишутка вдруг вспомнил, как бабушка называла его деточкой и решил мужчиной пока не становиться. А детям можно и всплакнуть разочек. Особенно, если никто не видит. Ну или почти никто.