— А вы? — Мартин шагнул к ней. Анжелике на мгновение показалось, что тот собирается снова её обнять, но уже через секунду это впечатление исчезло. Мартин стоял меньше чем в полуметре от неё, болезненно недосягаемый и абсолютно неподвижный. — Ваши родители знают, что их дочь в одиночку путешествует по ночам?
Анжелика звонко рассмеялась. Звонко — и горько.
— Всё они знают, — сказала она. Огляделась по сторонам в поисках места, куда можно было бы присесть, но, так ничего и не обнаружив, опустилась на пол, спиной к очагу. Плотнее закуталась в покрывало и чуть прикрыла глаза, одновременно наслаждаясь тем, как касается спины тепло лепестков пламени, и радуясь тому, что не обязательно смотреть Мартину в глаза. — Я тоже свободная женщина, Мартин. Это всё, что вам стоит знать.
— Незамужняя?
Анжелика покачала головой.
— А тот мужчина… Тот, кто не умел доставить вам удовольствие… — Мартин произнёс это осторожно и тихо, как будто сам понимал силу сказанный слов… А Анжелика вздрогнула, услышав такое определение их отношений с королём. Вздрогнула и рассмеялась без всякого веселья.
— Тот мужчина мёртв.
Мартин мешкал с ответом, так что Анжелике пришлось поднять веки и посмотреть на него. Почувствовав на себе этот взгляд, Мартин вынужден был произнести вслух терзавшую его мысль:
— Надеюсь, он вас не заставлял? Поверьте, я ни в коем случае не хотел причинить вам боль…
— Он многое мне дал, — оборвала его рассуждения Анжелика. — Я благодарна ему за всё.
— Так благодарны, что сразу после его смерти бросились в постель к другому! — не сдержался Мартин, которому вдруг стало почему-то обидно от понимания того, что эта девушка так же легко забудет и его.
— Бросилась, — Анжелика посмотрела на него спокойно и зло. — Потому что захотела. А впрочем, нет. Потому что испугалась, что если не сделаю этого сама, то вы принудите меня! Опозорите, изуродуете!
Мартин приоткрыл рот для ответа, но только кашлянул.
— Да за кого вы меня принимаете? — выдавил, наконец, он. — Если бы вы не были так развратны, я бы к вам и пальцем не прикоснулся. Вы сами меня едва не заставили!
— Я? Развратна? — злость Анжелики с каждым словом становилась сильней, а самой ей от этого становилось всё веселей. Лёгким движением она заставила край плаща «случайно» сползти по руке и открыть взгляду мужчины бледное плечо. — Да вы так на меня таращитесь с первой минуты, что если бы я бросилась бы от вас по лесу, наверняка догнали бы меня, забыв про метель, и взяли прямо на снегу! Вы бы видели сейчас свой взгляд!