— Можно сказать и так... — ответил, тем временем, Мартин. Он поймал себя на том, что уже какое-то время молчит, разглядывая нежное горло девушки, которая оказалась рядом с ним. Чудесные локоны растрепались и спутались, но от этого незнакомка казалась ему ещё более прелестной. Когда она говорила, между розовых губ то и дело мелькали белоснежные ровные зубы, и Мартин с трудом справлялся с желанием наклониться к девушке и коснуться их языком. А время от времени, в ожидании ответа, она запрокидывала голову назад, давая чёрному золоту своих волос стечь по обнажённой спине. В такие мгновения её белые плечи и нежное горло, тонкие линии ключиц и острый треугольник подбородка напоминали Мартину холодный мрамор античных статуй. И он сам замолкал, забывая отвечать и чувствуя непреодолимое желание коснуться этих изящных линий хотя бы кончиками пальцев, очертить их контуры, а затем сгрести, притянуть к себе и целовать, целовать пока это безумие не пройдёт.
Поймав этот взгляд, Анжелика споткнулась на полуслове и забыла, о чём собиралась спросить. Чувствовала, как он скользит по телу, как будто его на самом деле касались пальцы этого едва знакомого мужчины. Ощущала, что ещё мгновение, и Мартин набросится на неё. Где-то глубоко внутри затаился страх, понимание того, что нужно немедленно прекратить это, закрыться любым куском ткани… Но вместо этого, Анжелика обнаружила, что прогибается, подставляя этому взгляду грудь и живот, и то, что находилось ниже. Она видела, как по горлу Мартина промелькнул кадык, а в следующую секунду мужчина резко отвернулся.
— Полагаю, его сладострастие было лишь одной из проблем, — сказал он, старательно глядя только в огонь. — Он был из богатой семьи, а потому избалован. Не привык ценить то, что давала ему жизнь. Я терпеть таких не могу.
Смысл слов Мартина не сразу добрался до сознания Анжелики.
— Не терпите избалованных? Уж не меня ли вы хотели этим попрекнуть?
— Что?.. — Мартин на мгновение повернулся к ней, и во взгляде его уже не было желания, только искреннее удивление. — Нет, что вы… Я же ничего не знаю о вас. Но, если верить сказанному, то вы из простой честной семьи.
«Да-а уж, из очень простой…» — подумала Анжелика про себя, почему-то разозлившись на то, что сказанная ею полуправда была понята именно так.