– Да появится, не заморачивайся. Чуть позже. Занят. И думает.
– Ты о чём? – как будто не понимая, спрашивала женщина.
– Ма, не придуряйся, – отвечал "рентген". И матери оставалось только улыбнуться и убирать со стола. Потом ложилась, тихо включала оперных див, чтоб не мешать дочке, и наслаждалась, пока не клонило ко сну. С их великолепно поставленными голосами, с красивейшими обертонами в голосах ей становилось легче. Сегодня она слушала Пласидо Доминго. "Какой мягкий тембр при такой силе" – в очередной раз подумала она, выключила и сладко заснула.
"Снова сидит под окнами, как будто молоденький парнишка. Просила же оставить меня в покое, – рассуждала Вика. – Ой, а дочка чего там? Когда это она вышла туда? И зачем? – заволновалась женщина. Открыла окно и молча, но уверенно, чтобы Антон не заметил, стала махать дочери подняться в квартиру. Та ей в ответ покачивала головой, как бы говоря "нет". Мать снова махала ей. В какой—то момент к этим двоим молча подошёл третий. Его фигура показалась Вике до боли знакомой. "А это кто, чего хочет?" Внутри у Вики странно сжалось, похолодело, стало очень плохо. Очень знакомое ощущение. Когда—то в молодости у неё уже были похожие ощущения, и они были не от хорошего. Она ещё не понимала, что происходит. Но что—то щемило сердце. – Сосед? Может мне выбежать?". Тут её как будто обдало кипятком. "Оох! – тяжело вскрикнула она. – Чего ему надо? Зачем он?" Это был он!.. Предатель. Пофигист. Нарцисс. Воробьиная душонка. "Спасти дочку, побежать туда…". Вика проснулась в холодном поту. Лежала ещё долго, боялась шевельнуться. Тупо смотрела в стену. "Хорошо, что это сон. Но к чему бы?". Старалась выгнать из мыслей, забыть. "Приснится же всякая чушь. Подлец и не вспоминает о нас. А ну его… Он же заявил: "у тебя своя жизнь, у меня своя". Пусть живёт своей жизнью, сам же так захотел". Было только 4:30 утра. Рано ещё. Жаль, не выспалась, скоро на работу. Полежала. Заснуть невозможно. Тихо встала, чтоб не разбудить дочку, села на кухне, прикрыв дверь, заварила себе кофе. Так и просидела почти неподвижно около часа, горько, тупо смотря на чашку. Кофе остыл. Выпила холодный с кусочком горького шоколада. Вкуса почти не ощущала. В кино героини в такую волнительную минуту закуривают сигарету дрожащими руками. Но она не курит. "Так и будет продолжать портить мою жизнь? – спрашивала себя молча. – Я не должна позволять ему это делать. Выкинуть из головы! Вон из наших жизней! Я просила, умоляла быть с нами – отказался! Чего тогда лезешь? Пошёл вон! – стараясь убедить себя, что злиться, говорила про себя женщина. Но понимала, что обманывает сама себя. Злиться на этого малодушного подлеца – выше её сил. Она так и не научилась этому. Иногда даже завидовала женщинам—стервам, наблюдая как они могут измываться над своими мужиками, как тащут их за хобот куда им надо, будто хорошо надрессированное большое ручное животное, как кидают их. А те всё прощают своей "стерве" и не могут отлипнуть от неё. С ней была обратная ситуация. "Надо быть стервой?!" – часто думала она. "Нет. Это не моё. Не получается у меня. И не хочется. Просто не вспоминать. Вычеркнуть его из памяти и всё! Но как это сделать? Он же биологический отец дочки. Как пошло сейчас слушается "биологический отец" – ухмыльнулась она измученной кривой улыбкой. Вроде как и не отец, вроде как чужой человек, и никакой человеческой ответственности. Как пошло. И похоже, человечество привыкло уже к такой отцовской безответственности! Печальный вывод! Это же в корне неправильно, но мы как будто смирились с такой несправедливостью, когда у нас при живых отцах дети—полусироты—сироты. А ему, взрослому – хоть бы что, он ищет себе следующие развлечения. Как больно и печально. А ведь такая боль преследует не одну, не три женщины всю их жизнь. Таких сотни! – глубоко вздохнула. – Почему так?". Взглянула на будильник. Ой, отключить звонок, пусть дочка чуть дольше поспит. Умылась холодной водой. Посмотрев в зеркало над раковиной, указательным пальцем ткнув себя в отражении, сказала: "Всё! Ты – взрослая тётка!". Начала готовить завтрак. Анюта сама раньше встала. Открыла дверь на кухню – "Чего ни свет, ни заря? Петух клюнул? Засранцы спать не дают?" – как будто пошутила она. Вика снова удивилась. "Неужели и во сне дочка почувствовала? Мдаа.." – выдохнула мать и промолчала. Дальше не обсуждали. Включили телевизор, завтракали под новости и прогноз погоды. Стали собираться.