Все ребята были одного возраста и учились в 7 классе. Учились они хорошо, читали одни и те же книжки и имели общие интересы. А интересы, надо сказать, были у них особенные. Начитавшись книг о Нарнии и Амбере, о Гарри Питере и Властелине колец, ребята представляли себя настоящими волшебниками и шпионами: ходили ночью на кладбище, искали клады, готовили колдовские зелья, придумывали секретные коды. В общем, делали все то, что хотя бы раз каждый из нас делал в детстве. Они даже образовали тайное сообщество под названием «Таанрей». Это слово было составлено так же, как у всех тайных сообществ – из букв их имен. Но только не из первых букв, а из окончаний, чем ребята очень гордились. Тайный союз имел не только кодовое название, но и собственный знак «таан»– два сцепленных больших пальца; остальные сжаты в кулаки с прижатыми крест-накрест к груди руками.
Словно заговорщики, таанрейцы встречались в укромных местах, а на людях общались при помощи придуманных ими знаков и жестов. Ребята разработали своеобразный свод правил, одно из которых гласило: никогда не принимать в тайный союз девчонок и как можно меньше общаться с ними. Поэтому, несмотря на то, что у Андрея была сестра, в присутствии товарищей он старался не обращать на нее никакого внимания.
Сестру Андрея звали Леной. Она была похожа на брата, темноволосая и смуглая, с зелеными, как у кошки, глазами. Лена росла непоседливой девочкой, живой и бойкой, задирой и проказницей. Она доставляла много хлопот учителям, за что те ее неоднократно наказывали. Но это только добавляло масла в огонь. Своего брата и его друзей Лена называла шайкой. Она давно догадалась, что мальчики ведут какую-то игру, и ее прямо-таки распирало от любопытства. Она подслушивала у дверей, подсматривала в замочные скважины – за что таанрейцы прозвали ее шпионкой.
Иван шел по темной улице в направлении интерната. Вокруг не было ни людей, ни машин. Осенний ветер гудел в кронах деревьев и навевал тоскливые мысли. Светофоры на перекрестках мигали желтым светом, давая понять, что время уже далеко за полночь. И вот, когда до интерната осталось не более сотни метров, со стороны одного из университетских корпусов послышался жуткий звук: как будто кто-то открывал тяжелую скрипучую дверь или, может быть, крышку гроба. Иван с испугом обернулся на звук. Ему было хорошо известно, что именно в том корпусе медицинского факультета университета располагался городской морг, во дворе которого всегда стояло множество катафалков с названиями похоронных контор. Были они и сейчас. Только за рулем машин, и вокруг них не было ни души. Автомобили смотрели пустыми глазницами окон и «улыбались» зловещим оскалом своих радиаторов.