К ночи не убойное, но убийственное видео хлынуло по разным каналам в Сеть.
Настя отобрала такие кадры: Маша держит ребенка, судебный исполнитель пытается его выхватить из ее рук. Маленький Коля кричит. Крупным планом лицо Маши. И процессия мужиков в форме, которые несут коляску, игрушки, телевизор и люстры. Сопроводила коротким сильным текстом с именами и адресом. Подписала «Автор с места событий».
Они остались на ночь в кабинете Насти. Игнатьев сообщил из гостиницы, что выселение женщины с ребенком перенесли из-за времени на утро. В квартире осталась кровать, посуда на кухне. Валера принес им еду и молоко.
– Если до утра будут провокации, заберу их в номер.
С провокациями никто не успел. Утром материал расхватали почти все газеты, пошли сообщения о следственной и прокурорской проверке. Из Москвы на место событий примчались журналисты, операторы, фотографы. Военный прокурор отдал приказ проверить обстоятельства гибели солдата, ситуацию с его семьей. С полудня пошли сообщения об отставках.
Днем Настю вызвал Циклоп.
– Я так понимаю, ты в курсе того, что происходит?
– Да, читаю сейчас в интернете.
– И ты, разумеется, не имеешь никакого к этому отношения, я правильно понимаю?
– Конечно. Как и что я могла. У меня не было ни техники, ни людей. И вообще…
– Какие версии? Чья-то диверсия, просто утечка?
– Думаю, второе. Возможно, оператор, который делал оперативную съемку, не удержался и выложил в Сеть.
– Понятно. Хорошая версия. Через пять минут присылай мне заявку на следующую передачу. Что-нибудь легкое, возможно, интервью с интересным человеком по общим детским вопросам. Дату поставь два дня назад. А сейчас вали отсюда вместе со своей чертовой группой. Вернетесь завтра выспавшимися, умытыми, по-человечески одетыми.
Так они и поступили.
Дома Настя первым делом, конечно, включила компьютер. Потом позвонила Маше.
– Настенька, тут такое, – прорыдала та. – Я знаю, что это ты. Валера сказал, мы будем в художественном фильме. Меня сыграет настоящая артистка. А Коленька попробует сам себя сыграть.
– Ну и хорошо, – ответила Настя. – Старайся спать и есть. Сыну привет.
Она осмотрела свою тишину и ощутила холодок грядущей опасности, враждебности, затаенной, спрятанной до поры мести.
Таню никто не видел на работе все это время. Разумеется, она не звонила. Вряд ли у нее могут быть серьезные неприятности со следствием. В обнародованном материале ее просто нет. Никакого формального отношения она не имела даже к съемкам группы Насти. Фильму она, конечно, вредить не станет: причины конфликта, отстранения от картины уничтожат именно ее репутацию. После такой огласки Таню не допустит больше ни один режиссер на пушечный выстрел к своей работе. Да и выплаты впереди, потом с проката. Но не быть ответа не может.