— Ясно, ещё раз спасибо, всего
хорошего, и с наступившим! — сказал незнакомец, дверь хлопнула и
наступила тишина.
Полежав минут десять, я поднялся,
натянул трико, майку, после чего пошел в ванную. Там умылся, глянул
на себя в зеркало, — нормально. Пацан как пацан, в жизни не
подумаешь что убил кого-то, тем более такую толпу. Сколько их было?
Семь, или восемь?
А родители молча сидели на
кухне.
— Привет. Что такие хмурые? — встал
я в дверях.
— Да есть от чего… — задумчиво
протянул отец, мама же только вздохнула.
— Я тут поел чуток, ругать не
будете?
— Понравилось? — с тем же скорбным
выражением лица поинтересовалась мама.
— Ну конечно, такой вкусноты давно
не ел, всё просто отлично. Вы-то чего такие грустные? Случилось
что-то?
Родители переглянулись.
— Точно не знаю, но говорят во дворе
у нас ночью несколько человек убили… — задумчиво глядя в окно,
ответил отец, а я, словно случайно проследив за его взглядом,
увидел кучу милицейских машин, и целую толпу милицейского же
народа.
— Нифига себе! Кого убили?
— Цыган, вроде, каких-то, и нашего
паренька… Но это не точно, сам понимаешь, слухи…
Значит всё-таки не успел я, обидно.
Надо было раньше вспомнить, может и предотвратил бы гибель пацана.
Цыган мне не жаль, в наших краях цыганская группировка держит в
страхе целые районы; никто не работает, мужики воруют, бабы людей
дурят, и все поголовно, включая детей, наркотой торгуют.
Дальше разговор не задался, родители
сидели нахмурившись, и положив хорошую порцию салата, я отправился
к себе в комнату. Хотел ещё про телевизор сказать, но не стал их
совсем расстраивать. Нет, так-то я понимаю, не каждый день людей
пачками кладут, тем более прямо во дворе. Как минимум повод
задуматься, а для советского человека ещё и чужое горе, которому
надо обязательно посочувствовать.
С удовольствием доев оливье, я
оделся, и ничего не сказав родителям, вышел во двор.
Милицейских машин поубавилось, самих
ментов тоже, увеличилось только количество зевак. Знакомые и
незнакомые, люди стояли у подъездов, под козырьками занесённых
снегом детских песочниц, и просто посреди двора. Все чего-то
ждали.
— Здорово. — подошёл я к знакомому
парнишке из третьего подъезда. Имени его я не знал, он был года на
три младше, и в дворовую братву не входил, занимаясь музыкой и
рисованием. Эдакий домашний мальчик.