Люк проникся уважением к брату за то, что тот не издал ни звука.
– Лежи и смотри на свою кровь.
– Да пошел ты.
– Смотри на кровь, Миа. Она красного цвета, похожа на крашеную воду, попробуй ее на вкус.
– Закройся…
– Соленая такая, это всего лишь соленая вода красного цвета. Не бойся крови, бойся удара в спину. Я тебе сломаю нос, может быть, кровь перестанет каждый раз хлестать рекой.
– Себе сломай.
– Вставай.
– Нет.
– Вставай, Миа. Не заставляй меня протягивать тебе руку.
– Пошел ты. Не встану.
– Если ты сейчас не встанешь, то я лягу возле тебя и лежа сломаю тебе нос. Ты этого хочешь?
– Собака… – процедил сквозь зубы Миа со слишком неистовой для него злостью. Люк аж удивился такой силе эмоций своего брата.
– Да, мы псы. Вставай же, дворняга-трус!
– Сам ты дворняга!
Миа быстро поднялся на ноги и накинулся изо всех своих сил на брата, но повалить его на пол не сумел. Однако Люк не стал одним ударом отправлять своего хилого, но разъяренного брата в нокаут, напротив – он решил не прикладывать никаких усилий. И то, как Миа набросился на Люка и в прямом смысле закружил его, было больше похоже на танец.
– Никогда не думал заняться вальсом? – добродушно улыбнулся львиным глазам Люк. Он не делал абсолютно ничего, всего лишь удерживал равновесие, чтобы им двоим не упасть.
– Я тебя убью…
– Так возьми и убей, нож на столе.
В тот же миг Люк резко опустил руки вниз, и Миа, потеряв равновесие, упал на пол. Люк тем временем отошел от брата поближе к двери.
– Нож на столе. Бери его в руки и убей меня. Может быть, тогда ты станешь хоть проволокой, а не будешь стеблем кустовой розы, которой еще пока не обрезали шипы. Ну же, бери нож, трухало, и убей своего обидчика!
Миа встал с колен и немедленно направился к миске с почищенным картофелем. Мать попросила Люка приготовить пюре, а сама ушла на озеро за рыбой.
– О, другое дело. Подходи, я не стану сопротивляться тебе, живой труп с радостью поплывет по течению реки.
– Ты – труп. – В глазах Миа было столько злости, столько презрения, столько самонадеянности. Словно в его руках сейчас находилась жизнь человека, который отнял у него все.
В эту секунду Миа представил себя и палачом, и судьей, и Господом Богом, но не убийцей. Не человеком с ножом.
– Давай подотри кровь с соплями и действуй.
– Только попробуй, – донесся пронзительный женский голос, в котором было столько льда, что сердце Люка застыло, а тело перестало шевелиться.