Мы молчим. Так тихо, что при желании можно услышать, как гудят мои нервы. А Морозов абсолютно спокоен, равнодушно смотрит на свое отражение в зеркальной стене напротив. Просто стоит, ждет, когда приедем.
Внезапно кабина резко тормозит, мне аж приходится схватиться за поручень, чтобы удержать равновесие. Слишком резко или только кажется? Замирает на секунду и, дернувшись, срывается вниз.
Сердце уходит в пятки – на мгновение чудится, будто оборвался трос. Но лифт останавливается почти в тот же миг. Свет гаснет, только кнопки подсвечены красным, глядят со стены злыми глазами...
– Юлия? Вы в порядке? – голос звучит спокойно и мягко.
– Кажется да, – отвечаю почему-то шепотом. – Нас ведь отсюда вытащат?
Он тянется к одному из красных глаз, нажимает на кнопку вызова. Раздается приглушенный сигнал, потрескивание и искаженный помехами мужской голос нарушает жуткую тишину.
– Слушаю вас.
– Мы застряли, – сообщает босс. В слабом отсвете я вижу очертания его профиля. – Примерно в районе пятнадцатого этажа. У нас погас свет и, похоже, выключилась вентиляция, так что поторопитесь, будьте добры.
От упоминания о высоте, на которой мы находимся, засосало под ложечкой. Воображение рисует кабину, висящую на тросе в глубокой темной шахте, и мне начинает казаться, будто пол под ногами качается.
И что стало почти нечем дышать – пока Морозов не сказал о вентиляции, я этого не замечала.
– Понял. Сейчас постараемся включить, – обещает лифтер. – Вы только не бойтесь. Все будет нормально, мы вас вытащим.
Очень на это надеюсь. Клаустрофобией никогда не страдала, высоты не сказать чтоб панически боюсь, темноты тоже, но сейчас мне по-настоящему страшно.
Запоздалая мысль, что я могла бы застрять вот так в одиночестве, заставляет содрогнуться. А еще с боссом ехать не хотела...
– Юлия, вы как? Скажите что-нибудь.
– Что-нибудь, – сдавленно пищу я.
Что-то жужжит за стенкой. Загорается свет, моргает и гаснет. Успеваю увидеть его лицо – взгляд устремлен на меня.
В наступившей темноте он приближается и находит мою ладонь. Слегка пожимает ее, а я понимаю, что руки у меня вспотели и дрожат. Стыдно, но ничего не могу с собой поделать.
– Успокойтесь. Всего лишь техническая неисправность. Лифт не рухнет, здесь противоаварийная автоматика. У нас вообще очень надежное здание.