Молодые путешественники с нетерпением ожидали встречи с водопадом.
Вертолет приземлился на специальной площадке. Вокруг стоял всепоглощающий гул. Ригас не слышал, что говорил ему Александр и кричал Маскат, показывая руками в сторону водопада. Видел возбужденное лицо сына шейха и его округленные от удивления карие до черноты глаза. Ригасу пришла мысль, что природа – всему голова, а человек в ее среде слабое и беззащитное существо. Выйдя из вертолета и запрокинув голову, он восхищенно смотрел на тысячи кубометров воды, ежесекундно низвергающейся вниз, на мгновение застывая на гребне водопада, будто раздумывая – ринуться в белую, гудящую преисподнюю или навеки застыть в своей величественной красоте. Зачарованный видением, все же нашел в себе силы оторваться от нерукотворного алмаза природы и посмотреть на Александра, который уже начал снимать видеокамерой непередаваемое чудотворство воды. Неожиданно Александр схватил Ригаса за руку и показал на середину водопада. На самом верху по натянутому стальному тросу двигался велосипедист. Всего несколько метров отделяло его от гребня водопада и десятки – от бурлящей пучины. Страховки у смельчака видно не было. Малейшая оплошность – и его опасный трюк мог закончиться смертельными объятиями преисподней. Тысячи людей на берегах Ниагары, затаив дыхание, наблюдали за смельчаком. Камера беспристрастно снимала застывшего в восхищении Ригаса, разинувшего от удивления рот Маската, пораженного смелостью велосипедиста Ричарда.
После того как храбрец удачно преодолел водопад, ребята облегченно вздохнули.
Маскат, показывая пальцем на трос, усиленно заработал ногами на месте и счастливо рассмеялся. Ричард, будто не доверяя, тому что видел, вертел огненной шевелюрой из стороны в сторону.
Ригасом овладела мысль об отчаянной смелости и поразительной уверенности в себе неизвестного ему храбреца.
У водопада стоял сплошной гул. От падающей воды дрожала земля. О том, чтобы обменяться впечатлениями с Кенненом, не могло быть и речи. Смешно выглядели те, кто, находясь на берегу, пытались переговариваться. Со стороны это смотрелось так, будто они были под стеклянным колпаком: беззвучно открывали и закрывали рты. В их поведении и движениях было что-то от умалишенных.
Александр, выполняя просьбу Ригаса, вел съемки Ниагарского чуда. Неожиданно он застыл, направив камеру в сторону закрепления троса. Ригас непроизвольно устремил свой взор туда же. Увиденное заинтересовало его: там находился стройный мужчина лет тридцати, невысокого роста, стриженный под «ежик», голый по пояс, в коротких шортах и белых кроссовках. Он держал перед собой в одной руке небольшой столик, в другой – плетенный из лозы стул. За спиной у него был небольшой деревянный ящик, наподобие рюкзака. Неожиданно для всех парень ступил на трос. Ригаса поразило то, что человек даже не примеривался к тросу, не пробовал его упругости ногой. Он смело ступил на стальную нить и словно по тротуару двинулся к середине водопада. Движение на берегу прекратилось. Тысячи взоров, многие – вооруженные биноклями, прикипели к канатоходцу. Он же, пройдя по тросу не менее сотни метров, остановился над бурлящей пропастью, галантно раскланиваясь в обе стороны перед обомлевшими зрителями.