Как-то, в далекую домобильниковую эру, она приехала в Москву, и ее пригласили в гости добрые знакомые, жившие в то время в секции Б аспирантского общежития МГУ. Она весь день просидела в Библиотеке иностранной литературы, зарывшись в вожделенные тексты на английском, французском и даже, в азарте, на испанском языках. И, приехав вечером по нужному адресу, машинально направилась в секцию В, потому что именно эта буква является латинским аналогом русской литеры Б.
Нажатие на этот неверный линк тут же привело ее даже не в настоящий лабиринт, а, по ощущениям, в коридоры кафкианского замка. Она блуждала там всего около часа, но даже этого хватило для того, чтобы ощутить полную ирреальность и безнадежность происходящего. В нужной комнате не было ее приятелей, и таких фамилий никто даже не слышал. Она начала просто бродить по всему крылу в надежде найти кого-то из администрации. Но дежурный по этажу, как назло, куда-то отошел, а все, к кому она обращалась с вопросами, подтверждали, что да, такой-то номер находится на этом этаже, но живут там совершенно другие люди. Прекратить поиски, развернуться и уйти она не могла: ведь ее ждали, а телефона у приятелей не было. Правда, можно было позвонить вахтеру, который передаст информацию, но она-то была уверена, что находится именно на их этаже, а вахтер еще не вернулся. А тем временем у окружающих уже возникли некоторые подозрения: кто она – ненормальная? аферистка? девица легкого поведения? Когда встревоженные обитатели крыла В собрались уже вызвать милицию, у кого-то хватило ума спросить, в какой секции находится разыскиваемый ею номер. Она в недоумении ответила, что, естественно, в этой, то есть в Б. Ее с эскортом (под конвоем?) отправили в другое крыло. Там провожатые проверили, правду ли она говорила, подождав, пока ее приятели, которые уже были всерьез обеспокоены ее отсутствием, встретили ее с распростертыми объятиями.
Нельзя сказать, что она была рассеянной. Но иногда случалось: задумавшись, попадала совершенно в другую реальность, и в таком состоянии могла пойти на красный свет светофора, сесть в автобус, везущий в противоположную сторону, или вдруг вынырнуть из своих мыслей – и обнаружить себя в нужном месте, совершенно не помня, как она туда добралась. На шестом десятке лет она внезапно поняла, что ей не всегда хочется выходить из этих лабиринтов сознания, поскольку только там она могла встретить многих любимых, родных людей, которые давно ушли из жизни. Одновременно она отдавала себе отчет в том, что это ловушка, приманка, при помощи которой чудовища, обитающие в запутанных и переплетенных коридорах памяти, притягивают свои жертвы.