Как мы выяснили, она не была ни у какой подружки, а обслуживала солдат. В общем маленькая шлюшка.
– Сколько же ей было лет?
– Почти тринадцать.
– Совсем ребенок!
– Оставьте Надежда Сергеевна! Здесь не столица. Люди зарабатывают как могут. Деньги, которые приносила девочка были единственным источником дохода для ее семьи.
– Но родители не могли не знать… – Савельева не успела закончить мысль, как Штернберг уже ответил.
– Они и знали, но делали вид, что не знают. Им так проще, так легче. Врать самому себе и верить. Не правда ли удобно. Ведь так делают все.
– Но все же…
– Все же хорошо, что она сама решила так зарабатывать, что бы помочь семье. Бывает, что какая ни будь мамашка продает свою дочку, а деньги пропивает. А здесь все же ситуация иная, семья в целом хорошая.
Надя не знала, что сказать. Логика была чудовищной, но простой, объясняющей многое.
– Вторую жертву звали Людмила Сумарокова. Об ее пропаже заявила подруга. На кануне она была у нее в гостях, мылась в бане.
Подружка заявила, что ее скорее всего убил муж. Он постоянно ее избивал и издевался над ней.
Жертва жила на окраине города, достаточно далеко от места где нашли ее тело. На это решили не обращать внимание.
– Понимаю.– Надя кивнула, выражая согласие.
– Мы его конечно же задержали. Не церемонясь выбили из него признание и тут же во дворе комендатуры расстреляли.
– Быстро вы! – Скорость привидения в исполнение приговора вызвала у Нади восторг и восхищение.
– А чего церемонится с маньячиной. – комендант улыбнулся. – вот протоколы и чистосердечное признание.
– Спасибо. Можно мне это взять с собой, почитать.
– Конечно! Если честно, то пьяный бред. Потом конечно мы поняли, что ошиблись.
Через три дня было найдено новое тело. Кого теперь расстреливать мы не знали. – Виктор Карлович развел руками, демонстрируя бессилие. – Что бы народ не роптал, мы сообщили, что у убийцы был сообщник.
– У вас есть предположения, кто это мог быть? Что показало расследование?
– Да конечно. Мы здесь не даром хлеб едим. Хотели арестовать парня убитой, с которым та встречалась. Он работает кочегаром в школьной котельной. Жертва там училась.
– Что, ей тоже двенадцать?
– Нет, что вы! – Штернберг смущенно улыбнулся.– Уже семнадцать. Выпускница.
– Понятно. – Надя не много разочаровалась. Она уже предвкушала допрос с пристрастием мерзкого педофила. – Почему хотели? Значит не арестовали?