А пока приходилось сидеть в офисе и делать вид, что она сильно занята, а на сам деле постоянно смотреть на часы и заглядывать в подозрительно молчавший телефон, где не было ни одного входящего звонка. И чем стремительней приближался вечер, тем тревожнее становилось на душе. А что если Валера всё-таки её обманул? Что если он преступник, ловко втянувший её в свои тёмные делишки?
Пить или не пить? В таком контексте вопрос перед русским человеком не стоит. Потому что ответ всегда положительный и однозначный: пить! С горя, с радости, по поводу и без повода – пить! Егор Данилов, начальник охраны строительной компании обычно не злоупотреблял спиртным, но и категоричным трезвенником никогда не был. Мог пропустить рюмочку-другую по праздникам или с устатку на сон грядущий, но так чтобы напиться вдрызг – крайне редко. Последний раз он напивался пять лет назад, после смерти первой жены и вот сегодня. Денёк выдался паршивым, эмоциональное напряжение зашкаливало и требовало разрядки. Данилов купил бутылку водки и пошёл в гараж к соседу. Сосед никогда не лез в душу с расспросами и ограничился сухим объяснением: неприятности на работе. Судя по количеству выпитого, неприятности подразумевались приличные.
Утром Егор Данилович проснулся с головной болью в состоянии глубокого похмелья. Кажется, вчера с соседом они бегали за добавкой. Вторая бутылка была явно лишней. И теперь его штормило, мутило, и трясло мелкой дрожью так, что первой мыслью было: не ходить на работу и взять больничный. Но он тут же отругал себя за слабину и сам себе приказал: не распускаться. Он должен пойти в офис. Должен быть в курсе событий, чтобы, если случится худшее – принять удар на себя.
Собрав остатки воли в кулак, Егор добрёл до кухни, покопался в аптечке, дрожащими руками растворил в стакане воды спасительный пакетик «Алка-зельтцера». Выпив шипучий напиток, умылся, кое-как побрился, и, глотнув крепкого чая, мужественно отправился на работу. Чувствовал себя Данилов по-прежнему неважно, но к похмелью его состояние уже не имело никакого отношения. Его душу терзали мучительные сомнения. Он не знал, как поступить. Как не крути – со всех сторон выходило погано. Признаться в своих грехах начальнику, означало: потерять работу и подставить пасынка. В справедливое руководство он не верил, как и не верил в то, что ему зачтутся годы беспорочной службы. Когда-то он работал в органах, был частью системы и знал все её слабые стороны. И если надо найти крайних, то их найдут. Противостоять – бесполезно. Признаваться – вырыть себе яму. Не признаваться, тянуть время, авось обойдётся – всего лишь отсрочка приговора. Рано или поздно менты до всего докопаются. Раз уж взялись за расследование кражи, теперь всех перетрясут и все тайны вывернут наружу. Собственно говоря, поэтому он и напился вчера. Думал, полегчает. Однако не полегчало. Проблемы остались прежними. Особенно остро беспокоил вопрос доверия. Верит ли он своему пасынку? Очень хотелось ответить утвердительно. В противном случае получалось, что он пригрел змею на груди и теперь змея, точнее змей, ужалил его самого.