Я перекинул руку через плечо «сестры», почувствовав легкое сопротивление не более. Это был последний аргумент, после которого «Кахетия» остановила проходивший троллейбус и уехала в обратную от физкультурного института сторону.
– Сестра, а почему ты одна бродишь по городу, нарываясь на неприятности, а потом заставляешь меня героически их решать? – обнимая её за плечи, выдал я тираду, не выйдя еще из роли.
Легкое движение её плеча и моя рука тут же потеряли опору. Её взгляд выражал одновременно и мягкий женский укор, и бесконечную благодарность:
– Ну вот, не успела отделаться от притязаний двух генацвале, как третий, воспользовавшись хитростью, успел меня обнять. Как здорово ты их обманул … «сестра» – засмеялась она.
Оказалось, она отстала от группы и полдня пытается найти дорогу к турбазе, её сумочка осталась в автобусе, поэтому она шла пешком, а эти двое шли сзади и предлагали ей непристойности, напугав до смерти. И как же ей повезло, что я оказался на ее пути.
– Так ты целый день не ела, да и ноги вон дрожат от усталости.
– И ничего не дрожат. Сейчас приду на турбазу, поем и отдохну.
Я взял её за руку и движением, не терпящим возражений, повел домой.
Дома, на немой вопрос бабушки, всегда понятливой, тактичной, милой и до бесконечности мной обожаемой, ответил, что это моя подруга, она шла ко мне пешком, устала и проголодалась. Бабуля протянула ей руку:
– Белла Семеновна, самая любимая бабушка.
– Маша из Мытищ.
– Так Вы пешком, прямо из Мытищ, – улыбнулась бабушка, – тогда скорей мыть руки.
Мы ели суп-харчо, пили чай с лавашем и сулугуни. Хохотали над «кахетинцами». Когда мы поели и собрались уходить бабушка робко пошутила:
– Машенька, вы прямо сейчас назад в Мытищи пешком? Может, останетесь?
Эх, не только мне, но и бабушке хотелось, чтобы эта стройная красивая девушка осталась. Но Маша поблагодарила, и мы вышли на улицу. Уже стемнело, немного стало прохладно, я предложил Маше свой пиджак и когда она его накинула, прочно положил на него свою руку, чтобы его не сдуло ветерком. Оставшиеся метров 400 до турбазы мы шли почти час, так как вел её самыми темными окольными путями, то через футбольное поле института физкультуры, то через темные корты.
Кровь во мне так и кипела, все тело дрожало мелкой дрожью, темнота и либидо так и подмывали обнять Машу и поцеловать, а там уж куда кривая вынесет. Я чувствовал, что, Маша мне полностью доверяет, а может и сама ждет …, но в голове постоянно сидели «братья-кахетинцы», заставлявшие продолжать быть галантным. Наконец мы пришли. Маша вернула мне пиджак: