В это время в доме шло окуривание каждой щелочки, каждой полочки. Окна и дверь были открыты. Каждый занимался своим делом и в своём углу, расставленный умелой рукой Гавриловны. Но вот в проёме показалась женская фигура и пучок с дымящим кустиком полыни, что был в руках у Фёклы Гавриловны, замер, стоило фигуре переступить порог нового дома семьи Дальних. То была Клавдия и в руках она держала свёрток. Протягивая его приезжей молодухе, она пыталась сказать что-то приветливое и уже после улыбки раскрыла рот, как дымок от полыни, свернувшись плотнее, и юркнув к её горлу, плотным кольцом сжал его. Задыхаясь, женщина выбежала из дома. Ирина смотрела на бабу Фёклу и не подходила к узелку. Женщины, остановившись от своих дел, тоже уставились на ведающую мать, ожидая разъяснений. Баба Фёкла, пошамкав губами, бросила пучок догоревшей полыни на узелок только и сказала:
– Сжечь, али закопать надоть эту мерзость. Наговорено сильно и со злобой лютой. На смерть наговорено. Ни кому не прикасаться к нему. Видно моя судьба в том. И подняв узелок, вышла молчком из дома Ирины. Все остальные женщины потянулись за ней. Не исключением стала и сама Ирина. Выйдя за околицу деревни, баба Фёкла, подняла узелок, и подставив его солнцу, призвала светлых богов быть свидетелями злодеяния. Потом со всей силой швырнула об землю его. Толи показалось женщинам, толи померещилось, только все увидели как из узелка того выползать стали змейки да насекомые разные, и скрываться от солнечных лучей. Через несколько секунд, всё было кончено. Ковырнув кочку баба Фёкла брезгливо бросила в ямку тряпку от узелка, и накрыв кочкой, повернулась к женщинам со словами:
– Надобно идтить искупаться. Вода она всю скверну смоет. На сегодня усё. Завтра продолжим. И первой направилась в сторону речки. Гуськом как на привязи за ней устремились и остальные. Шествие замыкала Ирина. Напоследок она оглянулась на кочку, под которой была похоронена тряпка от узелка Клавдии, и ей почудилось, что земля дрожит в том месте, будто перемалывает что-то инородное, что по недоразумению попало извне.
Выкупавшись и освежившись, женщины, отправились к бабе Фёкле, напились вкусного чаю, обсудили последние сплетни и намечающийся приезд Люськи-почтальонши, и веселые отправились к себе по домам. Дети радостно шли рядом с матерями, держа их за руки. Ирина поймала себя на мысли, что она не видела в городе такой картинки практически ни когда. Там уже в пять лет дети старались показать себя независимыми от родителей, а здесь, наоборот была какая-то природная нежность и внимание одних к другим. Смахнув слезу, Ирина, отправилась топить баньку, скоро должен был появиться её хозяин, её муж и друг Слава.